что возмущавшийся парень скрылся обратно в туалете, даже не пикнув. И я его понимала. Выглядел он и правда устрашающе. Несмотря на раздолбайство, Артем усердно занимался рукопашным боем, поэтому выглядел не тем парнем, с которым стоило бы связываться.
– Я тебе, мужик, с первого раза, недостаточно ясно сказал? – вкрадчивым голосом поинтересовался он у Марата, и я прикрыла глаза, отчетливо понимая, что холодный тон и лицо-маска – последняя капля его терпения. – Не отпустишь руку Марины, я тебя здесь положу. Усек?
– Усек-то я усек, – хмыкнул Марат, которого было не так-то просто запугать. – Вот только ты бы руку Марины сам отпустил. Ты делаешь ей больно. И с тобой я ее не отпущу. Тебе бы к психиатру походить, парень.
– По опыту говоришь? – оскалился Артем. – Что ты в нем нашла, Марина? Еще немного, и ему пора место на кладбище выкупать. Он же старый.
– Хватит, Артем! Что ты тут устроил? – крикнула я, нервничая из-за его оскорблений в сторону Марата. – Если у тебя со мной проблемы, то со мной и разговаривай, а Марата не трожь!
– Защищаешь его? Я запрещаю тебе общаться с каким-то старым мужиком. Ты живешь со мной и находишься в зоне моей ответственности.
– Ему тридцать, он не старик, – фыркнула я. – И я совершеннолетняя, сама решу, с кем мне общаться, и до скольки гулять. Лучше за собой следи. И к моим подругам приближаться не смей. Кем ты себя возомнил, что мешаешь моей личной жизни?
У меня к Марату не было никаких чувств, мы просто были хорошими знакомыми, но мне так сильно хотелось поставить Артема на место, что я раздраконила его до невообразимых пределов, еще не представляя, как это мне аукнется.
– Я тебе мешаю? – спросил он вдруг тихо, но выражение лица было озлобленным, посмурневшим.
– Да! – выкрикнула я и выдернула, наконец, руку, из его хвата.
– Я тебя услышал, Марина.
Артем обжег взглядом Марата, резко развернулся и, чеканя шаг, грузно ушел обратно в зал. А я осталась стоять на том же месте с чувством горечи на языке.
Мне не нравилось, какое влияние на меня имел Артем, ведь каждый раз, когда он меня драконил, я вся тряслась от бурных эмоций – от гнева до страданий. Как бы я ни хорохорилась и не убежала себя, что моя влюбленность в него прошлом, я не могла избавиться от этого чувства. Оно словно паразит въелось мне под кожу и мучило меня изо дня в день. И никому об этом я сказать не могла. Ни подругам, ни маме, никому.
– Ты в порядке, Марин?
Марат был обеспокоен, не назвал меня привычным “коротыха”, и я вдруг опомнилась, ощущая, какими мокрыми у меня стали щеки.
– Прости. Кажется, мне пора домой. Переборщила с коктейлями.
Я обернулась к нему, заранее натянув на лицо улыбку, но судя по его обеспокоенному взгляду, он ни на йоту мне не поверил. За что я восхищалась Маратом, так это за такт. Он не порывался во что бы то ни стало залезть мне в душу или дать лишние советы, а просто обнял, прижимая к себе. Иногда он понимал меня без слов лучше всех. Даже жаль, что моей первой любовью стал не он. Впрочем, на то она и первая,
