меня к двенадцати, а у Родиона еще дела в городе, так что его к трем-четырем.
– Вы уверены, что встречать не надо? – уточнил Артем, а его рука при этом, пользуясь тем, что не в кадре, проворно забралась мне под майку и погладила живот. По коже прошли мурашки, и я ткнула его локтем в бок. Надеялась, что мама не видит, что всё неладно.
– Нас уже встретят и привезут, так что дома будьте, дети. Не разбегайтесь. Проведем семейный ужин, я заодно проведу ревизию вашего холодильника.
Несмотря на мой тычок, Артем не отстранился, а прижался ко мне плотнее, и я пока не могла толкнуть его изо всех сил. Мама была на линии.
– До субботы, Ольга, – кивнул Артем, я же скомканно распрощалась, скинула звонок и прокрутилась вокруг своей оси, а затем подняла колено и ударила сводного братца по самому дорогому. Он ожидаемо сложился пополам, но мне было всё равно.
– Еще раз так сделаешь, в следующий раз больнее будет! Ты в своем уме?! – процедила я, нависая над Грановским. Тот, постанывая, поднялся, продолжая прикрывать чресла руками, и гневно сверкал глазами, вот только в их глубине я заметила ироничные смешинки.
– Тебе же понравилось, Марин, чего артачишься?
– Не неси чепухи! Лапай своих девок, а со мной руки распускать не смей, понял?
– Ревнуешь?
– Было бы кого!
Я презрительно сморщилась и демонстративно отвернулась, подходя к столешнице. Нажала на кнопку чайника, а сама вся дрожала, чувствуя, как заполошно бьется сердце. Показалось, словно Артем ушел, но нет.
– Не дуешься больше на меня, веснушка?
Он не стал подходить слишком близко, но я буквально позвонками ощущала его присутствие.
– С чего ты взял, что я дулась? – спросила как можно спокойнее, но оборачиваться не стала.
– Ну наверное с того, что ты не разговаривала со мной несколько дней, нет?
– Избавь меня от своих острот. Не хочу даже слышать твой голос.
– А вот это обидно, веснушка. Неужели совсем-совсем не скучала по нашему общению?
– По какому общению, Артем? По тому, где ты меня достаешь, а я от тебя усиленно отбиваюсь? Спасибо, сполна наелась.
– Так и скажи, что просто обиделась на меня и взревновала, в этом ничего такого, Ма-ри-ша, – чересчур ласковое обращение.
– Не называй меня так. И я не обиделась, просто сделала свои выводы и двигаюсь дальше.
– Выводы? И какие же, позволь спросить? – вопрос, заданный вкрадчивым тихим голосом.
Я обернулась, облокотившись о столешницу, и уже спокойно встретила взгляд Грановского-младшего. Он стоял неподалеку, опершись бедром о стол, и сложил на груди руки, глядя на меня довольно серьезным взглядом. Почти никогда у него такой не видела. Пробрала липкая неприятная дрожь, но я передернула плечиком, сбрасывая тягостное чувство.
– Тебе какое дело? Живи своей жизнью, Артем, а в мою не лезь. Я как-то сама разберусь, без сопливых. И твоя “помощь”, – я согнула по два
