– козья шкура заходила ходуном, полетели с шерсти в стороны капли приставшей после дождя воды. Застучали по доскам дробью.
Нате вам – испытание!
Она сейчас не в лучшей для этого форме. Совсем не в форме… И вообще – не в себе.
Не в себе в квадрате!
Мало того, что в новое тело попала, так теперь и его нету – одна сплошная… коза.
От волнения Бела быстро-быстро забила копытом об половицу. Цок-цок-цок! Помотала рогатой головой, дернула ушами прислушиваясь. Глаза навострила и замерла, изучая пространство вокруг.
Вглядевшись в окружающий мрак… уже полумрак, она увидела, как прорастает из центра комнаты тяжелая спиральная лестница, окованная металлом. И ее ступени тускло блестят в каплях света, сочащегося с улицы через приоткрытую дверь за спиной.
– Может, без испытаний? – мекнула Бела в надежде, но голос в голове был непреклонен.
«Нельзя. Или хочешь навек в козьей шкуре остаться?»
Какой тут спор. Само собой, бегать на четвереньках всю жизнь Беле не хотелось. Иногда, конечно, можно и козой побыть – оно даже на руку, если какого волка боднуть надо, или там молнией шарахнуть…
Вот только все это дело контролировать хочется. Захотела – р-р-раз! И коза. Захотела обратно в человека – пожалуйста!
«Хочешь так? Как волколак туда-сюда перекидываться? Будет возможность такая, – пообещал голос в голове. – В тереме знания. Без них никак. А терем испытать тебя прежде желает…»
– Ладно. Давайте ваши испытания, – топнула Бела копытом.
Хуже нападения волколака уже вряд ли что-то будет.
«Вперед иди. Прямо на лестницу. И наверх. Там комнаты, где родня гостила…»
– Иду.
Бела осторожно подошла к ступеням. Поставила ногу на нижнюю. Скрипнуло. Шаг-шаг – поднялась на вторую. На третью.
Снова скрипнуло – раскатилось по терему гулкое эхо.
А потом ожила лестница, забугрилась-закруглилась, завилась петлями. Вспыхнули на бревенчатых стенах желтые глаза с горизонтальными зрачками – козьи глаза! Осветили все, как днем.
Сотни глаз-фонарей…
Но Беле было не до них. Она пыталась удержаться на взбесившейся лестнице, прыгая на те ступеньки, что ненадолго разворачивались параллельно полу. Потом они снова изгибались, уходили из-под ног – и опять приходилось скакать.
Стоит отметить, козье тело для бешеных прыжков подходило гораздо лучше, чем человеческое.
«Главное – не бояться и быть внимательной», – убеждала себя Бела, пытаясь не рухнуть с постоянно увеличивающейся высоты.
Лестница поднимала ее выше и выше, а потолок, он же пол второго яруса, все уходил и уходил наверх.
Козьи глаза на стенах следили неотрывно за каждым Белиным движением. В их свете, как огромная раненая змея, билась на половицах в агонии тень обезумевшей лестницы, свивалась в петли, стягивалась в узлы.
Наконец перед глазами
