не давая ускользнуть на улицу.
«В лес бежим. В самую чащу!» – велел голос, и тело само направилось к забору.
Тут же из конуры на шум и гам выбрался цепной пес, принялся рычать и лаять, натягивать в сторону Белы цепь.
Пришлось ей от забора отпрянуть.
Тут и староста с волхвом подоспели, и снова Белу поволокло, потянуло. В этот раз сильней и крепче. Даже воздух заискрил.
Она махнула… рогами.
Чирк-чирк!
И магические путы ослабли, рассыпались силки. Порезала.
«Через забор! Давай же! Хоп!» – приказал внутренний голос.
Бела послушалась.
Она пронеслась по дуге, огибая одного охранника, и обманывая второго. Заставляя притиснуться к воротам – изобразила, что к ним и направляется. Но нет! Шуганув рогами пса, Бела ловким прыжком взлетела на крышу собачьей будки, оттолкнулась от нее и через забор махнула.
– Куда-а-а-а! Беляна, сто-о-о-ой! – хлестнул в спину возмущенный вопль Велимудра.
Но ноги сами понесли по деревне, мимо селян – их крики на дворе старосты переполошили. Мимо домов. Мимо оград. Мимо пруда.
К реке.
Мосток под копытами звонко пропел. Скрипнули доски. И ива качнулась.
Дальше – к лесу.
Лес манил темнотой. И пугал одновременно. Но голос в голове уверял, что туда скакать надобно. Что там осталось нечто важное и жизненно необходимое. Что только там можно спастись и понять…
…нечто.
Оно возникло за кустами жидкого подлеска, поплыло над высокой снытью серым тяжелым облаком.
Волк тот!
Волколачище…
Вот голос! Вот предательская сущность! Завел обратно в чащу, из которой только-только едва живая выбралась. Зачем? На погибель?
Бела замотала на бегу головой, пытаясь вытрясти из себя опасную сущность. Попыталась развернуться и поскакать назад в село, но где там – с поработившей тело козьей магией не так-то просто было справиться.
«Нет. К людям нельзя. Надо бежать в лес. В самую чащу!»– снова приказал голос.
– Так волколак же? – обиженно проблеяла Бела, кажется, и без слов вовсе. Одной интонацией. – Сожре-е-е-ет!
«Вот еще! Коза – всем зверям гроза! – заупрямился голос. – Ну-ка, дай ему отпор!»
Белу на скаку развернуло и вскинуло на дыбы. Шея уже знакомо напряглась, изогнулась… Волколак как раз навстречу из папоротников выбрался. Пасть открыл, а тут ему – тресь! И прямо промеж глаз. Два козьих рога тем местом, где только выходят они из курчавых завитков на козьем лбу, прямо по оскаленной звериной морде врезали.
Волколак завизжал по-собачьи. Прянул в сторону.
А Бела скок-скок – через бревна, через валежник – и была такова.
Понеслась, приминая копытами седую сныть и перистый папоротник. Через заросли можжевельника. Через поросль орешника. Под шатры старых елей.
Ветки хлестали по бокам, подстегивая. Валились в ноги замшелые павшие
