разговор пока не стала. Решила помолчать и понаблюдать.
– От лютых зверей нас козья княжна защищает, – не осталась в долгу Будимира. – А ты от нее отвернулся, решил чужаку поклониться – вот и результат. Только козья княжна упрямая – все равно к нам с подмогой вернулась, как бы твой род ее от нашего села не отваживал!
– Бред это все! Ложь! – разозлился староста. – Нет никакой козьей княжны! Все это сказка!
– Не сказка. – Будимира окинула взглядом детей. – Говорят, когда в прошлый раз волколаки благословенных детей забирали, отец твой могучего воина-наемника с ними послал, но остались от него только рожки да ножки. И отец твой, когда благословенные дети…
– Не благословенные они! – Лицо старосты стало чернее набежавшей на солнце тучи. – Проклятые!
Тут Бела не выдержала и свои пять копеек в спор все же вставила:
– Благословенные они! И козья княжна – хорошая!
В подтверждение своих слов она стукнула по земле ухватом, который до сих пор держала в руках. В черной туче над головой, словно в ответ, промелькнули голубые молнии. Изогнулись округло как два козьих рога, опасные и пугающие.
А спустя некоторое время раскатился над долиной басовитый тяжелый гром, будто две гигантских козы на дыбы встали, а потом со всего размаха костяными твердющими лбами ударились…
И первые дождевые капли по утоптанной земле застучали дробно.
Староста выругался себе под нос, замахнулся на дочь кулаком.
– Белянка-дуреха! Чего творишь?
– Признай ты уже, Велимудр, что дочку твою сама козья княжна отметила. Дай ей жить спокойно и людям помогать, – с укором заявила Будимира.
Тут даже миролюбивая Рада не выдержала и сказала:
– Беляна, правда, благословенная. Вот и сила у нее. И заветный признак…
– Какой еще признак? – свирепо зыркнул на девочку староста.
– Она прошлое забыла, потому что козьей княжне в оплату за силу всю память свою отдала. Это самый верный признак и самый точный – точнее нету.
– Все это бред! Проклятье! Порча! – прошипел в ответ староста и, больно ухватив Белу за плечо, потащил ее прочь от толпы, приговаривая. – Дуреха-дурища! Вздумала позорить меня, людям добрым мозги запудривать и всякую ерунду придумывать. Пошли домой! Живо!
Сопротивляться было бесполезно. Пальцы новоявленного отца сжимали плечо как клещи, и охрана смотрела неодобрительно.
Пришлось послушаться.
Проходя мимо притихших жителей, Бела обратила внимание на то, как они провожают ее взглядами. Как смотрят.
С надеждой.
И с опаской.
Расступаются с пути…
Деревенские дома потянулись справа и слева, приземистые, бурые. Темные бревна отполировали ливни и ветра – погода тут, видать, стояла всякая.
Дождь набрал силу, наполнил вмятины коровьих и козьих следов, отпечатавшихся на дороге. Измоченная
