встрепенулся, обернулся и увидел перед собой боярина Тутшу. Боярин приложил палец к губам и кивком головы повелел идти сказителю к своей телеге, а сам вместе с пожилым спальником стал княжича на меховую постель с оленьей шкуры перекладывать.
6
Утром княжич быстро соизволил уговорить себя не верхом на коне, а на телеге в дальнейший путь пуститься. Не очень хотелось ему спозаранку в седло садиться, потому и позволил он предложить себе место на самой широкой телеге. Не сразу, конечно согласился, отнекнулся разок, но, однако особо настаивать на своем «нет» не стал. А как соизволил уговорить, так сразу же первым на телегу и залез, а товарищи его подле пристроились. Уселся Василий Дмитриевич чинно на своем законном месте, позволил поправить под собой ковер мягкий и пошел походный караван дальше в путь по лесной дороге. Заржали от уколов острых стремян боевые кони, заскрипели тележные колеса, закричали на ленивых лошадей сердитые возницы, и недовольно зачавкала потревоженная множеством беспокойных ног дорожная грязь. Медленно двинулась процессия после ночного привала, но скоро разошлась, и вот уж пешие ратники на широкий шаг перестроились.
– А чего братцы, может нам сказку Тимошкину сейчас послушать? – сладко потянувшись на краешке княжеского ковра, предложил товарищам с пользой скоротать дорожное время Фомка Сано.
– И то верно, – поддержал его Илюшка. – Вели Василий Дмитриевич боярину Тутше Тимошку на телегу к нам посадить.
– На телегу нельзя, – замахал перед своим носом пальцем Ваня Горский. – Где это видано, чтобы черный человек на телеге бок о бок с княжичем путешествовал? Мне отец всегда велит подобающим образом с черными людьми себя держать, иначе они на шею сесть могут.
– Тимошка не такой, он не сядет нам на шею, если мы его на краешек телеги нашей посадим, – махнул Квашня. – Он хороший.
– Все они хорошие до поры до времени, – внимательно разглядывая вылетающие из-под колес комья грязи, решил поддержать важный разговор Карпуша Полянин. – Вон у нас псарь Гаврила жил. Тоже сперва добрым казался, а как на пасху меду лишнюю чашу выпил, так схватил оглоблю в руки и давай всех встречных и поперечных оглоблей той охаживать. Здорово у него это получалось. Да и всё бы ничего с чужими-то людьми, но только батюшка мой навстречу ему из терема вышел. Пожурить Гаврилу хотел. Пять дней он, потом болел, только на шестой отудбил, а ты говоришь «добрый».
– А я что говорю? – глянув с великой благодарностью за своевременную поддержку на Полянина, развел руками перед животом Ванюшка. – С ними, с черняками этими всегда ухо востро держать надо.
– Так чего не будем, что ли сказки сейчас слушать? – пожал плечами Илюшка и, отвернувшись от товарищей, стал разглядывать конский хвост. – Как хотите. Ваше дело. Давайте без толку поедем.
– Почему это не будем? – зачесал указательным пальцем
