Значится полнейший висяк, − протянуто сказал Руководитель. – А мы ещё и бездельничать себе позволяем. Часов восемь прошло с момента обнаружения трупа, или даже больше, а мы никого не допросили. Надо срочно активизировать работу и пока не раскроем этот убой, я ни с кого не слезу. Нельзя это дело упустить. Мы не можем себе такого позволить. Краевская – это не допустимо, понимаешь?
Соня запустила тонкие пальцы в копну волос, изогнула шею в сторону Руководителя. Ловитин не видел её лица, но Руководитель заметно улыбнулся и вальяжно откинулся на спинку кожаного сиденья.
‒ Ловитин! Сколько у тебя в производстве нераскрытых дел? ‒ спросил Руководитель.
‒ Ни одного, − ответил Ловитин, хотя Руководитель об этом знал.
‒ Тогда бери это дело. У Краевской висяков хватает. Десять дней даю тебе на раскрытие, делай что хочешь, но убийство раскрой. Кто препятствовать тебе будет, докладывай мне. Розыск тебе тоже поспособствует. Верно, Борис?
‒ Да, ‒ ответил Коляда. ‒ Мы сами в этом заинтересованы.
‒ Тогда не будем терять время. Мне ещё отчёты готовить. Свободны.
Все, кроме Сони, встали и направились к выходу. Ловитин, опечаленный новым висяком, замыкал группу. Он закрывал дверь и перед тем, как захлопнуть её, услышал смешки Сони и Руководителя.
Контрольная закупка
Ближе к ночи пошёл снег. Хлопья опускались плавно, нежно касались земли и сливались со снежным полотном. Дома высокие, дома низкие, деревья хвойные, деревья голые, безгубые фонарные столбы, магазины с широкими витринами, аптеки с длинными очередями вырастали из снега. На дорогах машины раскатали порошу в коричневую кашу, хлюпающую и выпрыгивающую из-под колёс на прохожих. Люди прятали лица в шарфы и воротники, от мороза и грязи. Уличные фонари рассеивали потёмки холодным, жёлтым светом.
К одному из многоквартирных домов густонаселённого квартала подъехал автомобиль. Он не выделялся, мокрый и серый, как стены высоток. В салоне сидели трое оперативников.
‒ Где они? ‒ спросил младший лейтенант Юрасов с заднего места. Он месяц назад заступил на службу, и ему не терпелось себя проявить, не терпелось сделать спланированное. Он просунул лицо между передними сиденьями.
‒ Тьфу ты! ‒ воскликнул капитан Симонов. ‒ Никак не могу привыкнуть к твоей физиономии. Ты вылитый маньяк, я бы по каждому убою тебя первого по всем базам пробивал.
Он не преувеличивал. Юрасов имел выразительный, поломанный в обе стороны нос, лицо со шрамами, кудрявые чёрные волосы, постоянную щетину и крепкое телосложение.
‒ Я хотя бы на девочку не похож, ‒ парировал Юрасов. Он тоже не преувеличивал. Волосы у Симонова спускались до плеч, тело и ноги тонкие, нос острый и лицо худое.
Капитан Топало сидел за рулём. За внимательность и грамотность он удостоился работы за компьютером, отчего за последний год растолстел. Он увидел снаружи двух пьяниц, одетых не по погоде в тонкие плащевые куртки, и махнул им.
‒
