мы доктору сорвем прием. Пойдемте в фойе.
Но и там никакого конструктивного разговора не получилось.
– Я не поняла, вы чего от меня хотите-то? Я никуда не поеду! Мам, ну мы же договорились, что придем только лекарства выписать! Ну как так-то?
– Наталья Алексеевна, ваше заболевание на дому не лечится. Вам нужно обязательно полежать в больнице.
– Какое у меня заболевание, вы о чем?! Вы хоть знаете вообще что происходит?! У меня вся квартира в прослушке! Мне угрожают постоянно, оскорбляют по-всякому! Они обещали меня на весь город опозорить, а потом отравить! Я что, не имею права защититься, что ли?
– Наталья Алексеевна, успокойтесь, пожалуйста. В больницу нужно ехать, и это не обсуждается.
– Нет, обсуждается! Без моего согласия вы не имеете права! Я законы тоже знаю!
– Наталья Алексеевна, послушайте меня, пожалуйста. Мы вправе увезти вас без вашего согласия. Ну а больница обратится в суд, который узаконит ваше лечение.
– Нет, а что вы меня судом-то пугаете?! Я преступница, что ли, какая?! Нет, это вообще нормально получается: вместо того, чтоб защитить, меня в психушку хотят отправить?!
– Так, ну все, хватит.
– Да вы чего… Нет! Нет, я сказала! Руки! Руки убрали от меня быстро! Да вы чего творите-то?!
В машину, хоть и с трудом, но все-таки завели, вдоволь наслушавшись угроз и проклятий в свой адрес. Пока ехали, поуспокоилась она, а в приемном стала проситься в отделение неврозов. Вот только отказали ей, ведь с острой психотической симптоматикой туда никак нельзя. Так что, к сожалению, ей придется в закрытом отделении полечиться, тут уж без вариантов.
Да, долго мы волынились. Всего-то три вызова отработали, а уж время обеда подошло. Но нет, не судьба. Еще вызов дали: психоз у мужчины сорока шести лет. Ладно, что ж делать, поедем, посмотрим.
В прихожей нас встретил седой, пожилой мужчина.
– Здравствуйте! Я – дядя его, он мне сам сегодня позвонил, начал какую-то ерунду говорить. Все чего-то мерещится ему. Видать, допился уже до белой горячки. Он ведь человек-то хороший, образованный, кандидат наук. Совсем его сгубила эта пьянка чертова! И жена ушла, и работы лишился. Эх, Петька, Петька…
Квартира неухоженная, грязная, беспорядок кругом. На диване сидел мужчина со следами былой интеллигентности на обрюзгшем лице.
– Здравствуйте, Петр Владимирович! Что случилось, что беспокоит?
– Здравствуйте, да слушайте, я уже и сам ничего не понимаю. Не знаю, что со мной творится, – растерянно ответил он. – Сзади себя какие-то голоса слышу, неразборчивые. Как будто двое мужчин разговаривают. Умом-то я понимаю, что никого здесь нет, а все равно слышу. Потом какую-то собачку я здесь видел. Маленькая, черненькая, вроде чихуахуа. Дядя говорит, что никаких собачек нет, но я же своими глазами видел.
Сказав это, больной стал с удивлением разглядывать свои очки, которые держал в руках.
– А почему вы их так рассматриваете? С ними что-то не так?
– Да
