Юрий Иваныч! Вот, первый день сегодня. Ведь я три года ждал, мне же тогда хронический алкоголизм поставили. Но ждал и держался. Пешим курьером работал. Ну а куда еще податься-то? В приличное-то место хрен возьмут, если ты учетный. А еще нарколог мой, козлина, сказал тогда, что меня к медицине даже на пушечный выстрел подпускать нельзя! Но ничего, все-таки сняли.
– Опять самостоятельно будешь работать?
– Нет, у меня же допуска к наркотикам пока нет.
– Взяли-то сразу, как пришел?
– Ну, как сказать… У Надежды Юрьевны сначала аж лицо перекосило, как меня увидела. Но потом все же приняли, правда, с испытательным сроком. Три месяца испытывать будут.
– А сертификат-то у тебя не просрочен?
– Нет, он у меня до двадцать третьего года.
– Ну что ж, Илья, удачи тебе!
– Спасибо, Иваныч!
Да, отрадно видеть, что человек не отдался во власть алкогольной зависимости, не опустился. Вот только, к величайшему сожалению, из всех скоропомощных коллег, расставшихся с медициной из-за пагубной страсти, Илья – единственный, кто вернулся.
Ну что, наркотики получил, нужные бланки взял, планшет – в полной боевой готовности. Теперь и посидеть можно, телевизор посмотреть да с коллегами потрепаться. Так, стоп, я не понял, а где моя куртка-то форменная? Ведь только что здесь висела!
– Так Макарова сейчас какую-то куртку сняла и унесла! Давай, Иваныч, начинай розыск! – сказал врач Комаров.
Фельдшер Макарова, дама лет под шестьдесят, личность весьма примечательная. Обладает она двумя замечательными способностями: лихо сморкаться на землю и беспрестанно говорить. Речь из нее льется бурным потоком, сметающим все на своем пути. Что у трезвого на уме, то у Ольги Федоровны на языке. Если вы, просто из вежливости, решите выслушать милую женщину с лицом доброй мамы, то горько об этом пожалеете. Через нестерпимо долгие три минуты, мысленно обругав свою излишнюю воспитанность, вы предпримите попытку удрать. Но так просто, от Ольги Федоровны еще никто не отделывался. Ее речевой поток не только не ослабнет, но и усилит напор. В конце концов, не в силах выдержать столь изощренную пытку, вы решительно уйдете. И что, небось думаете, Ольга Федоровна тут же обиженно умолкнет? Ха, не на ту напали! Монолог завершится лишь после того, как мысль будет досказана. А отсутствие слушателей не играет абсолютно никакой роли.
Госпожу Макарову нашел я в женской комнате отдыха. Сидела она на диванчике, увлеченно тыкая пальцем в смартфон. Куртка моя скромно лежала рядышком.
– Ольга Федоровна! …
– О, здра-а-асьте, Юрий Иваныч! Слу-у-ушайте, я как раз вам такой случай собиралась рассказать. Я в прошлую смену на вызове была…
– Ольга Фед…
– И вот там больная, такая странненькая…
– Ольга Федоровна! Стоп! Как пела Анна Каренина: «Постой, паровоз, не стучите колеса!» Что ж вы мою-то куртку утащили?
– Кааак?!
