понял. Кивнул: сейчас. И ушел.
Таня ожидала классического продолжения. Спустя три минуты к ней подсядет промежуточный парнишка и выяснит, насколько серьезны запросы клиентки и нет ли засады – от конкурентов или закапризничавшей госкомдури. Потом пригласит покупательницу в какое-нибудь укромное местечко, или подсядет торговец и гешефт совершится за коктейлем.
Вместо этого пришел другой секьюр, повзрослее годами, с явным умением носить форму. С ним же подошла официантка, поставила на стол блюдце с листиком-счетом и удалилась.
– Пожалуйста, расплатитесь и покиньте заведение, – сказал несомненный начальник охраны, и Таня поняла, что ее собираются изгнать по той же схеме, как и вчерашнего Коляна.
– А в чем дело? – спросила она, не столько от коктейльного веселья, сколько из профессионального интереса.
– В том, что, если вы не хотите выйти, вам придется пройти.
– Куда, зачем? – спросила Таня, прикидывая, есть ли у нее сумма без сдачи.
Охранник сел рядом и сказал тихо, но напряженно и невежливо:
– Солнышко мое столичное («Догадался, зараза»), мы обязаны сообщать милиции обо всех противоправных происшествиях на территории охраняемого заведения. Охота поспорить с ментами – пожалуйста. Три минуты – и вызываю патруль!
«Забавно было бы третий раз за сутки встретиться с Андреичем», – подумала Татьяна, вздохнула, положила на блюдце две сотенные бумажки и направилась к дверям.
«Полярный эфиоп» оказался крепким, долгоиграющим коктейлем, зовущим на подвиги. Очень даже кстати – именно подвиги Тане и предстояли.
Оставался еще один поступок, очень киношный, очень детективный, но при этом – необходимый. Основную часть она сделала – написала письмо, еще в «Ибице», до разговора с охранником. Написала, но не отослала – велик соблазн прочесть письмо, даже если его и не просили читать. Поэтому сохранила как черновик, в своем ящике.
Оставалось последнее и самое трудное: найти человека, с которым можно поделиться паролем своего ящика.
Кстати ли, некстати вспомнила старинную поэму про князя, узнавшего волшебное средство, как спастись от неизлечимой болезни: пусть тебя разрубят, окунут в волшебное варево, соберут, как «лего», и будешь вдвое живей и краше. Вот только проблема: как среди царедворцев найти такого верного друга, чтобы выполнил и первую часть, и вторую, не прельстившись на временно бесхозную корону со всеми сопутствующими преференциями. Поэма, кстати, осталась недописанной: героя автор жалел, но и психологическую достоверность хотел соблюсти.
Таня думала минуты три. Холодный ночной ветерок помог сделать выбор. Она достала мобилу.
– Танюха, привет! – раздался в наушнике голос Паши, друга по первой редакции, из тех, кому звонишь два-три раза в год, зато именно в такие минуты: не сдаст, не кинет. – Хочешь приехать?
– Нет, я не в Питере, я городе Зимовце. Слушай внимательно.
