ноутбук, ее не подводил, какие бы приключения с ними ни случались. Он, будучи в сумке, пережил и пинок от омоновца во время пикета против уплотнительной застройки, и падение на пляжную гальку, уже без сумки. Однажды его чуть не конфисковала эстонская полиция, а на следующий год – отряд осетинских ополченцев.
Однако все обходилось… до сегодняшнего утра, когда «Асик» не включился. Татьяна грешила на аккумуляторы, но, если даже и была права, все равно, пока не подключишь – не проверишь.
Поэтому Татьяна разглядывала незатейливый весенний пейзаж, еле-еле встающий в рассветной дымке, и гадала, куда же едет – к ваххабитам или сектантам?
Командировка относилось к известному журналистскому жанру «Письмо позвало в дорогу». Вообще-то ей, начальнику отдела социальных проблем, мотаться в такие поездки уже не по статусу. Но хотелось выиграть пари, да и самой было интересно.
Письмо было от некоей москвички, излечившей сына от алкоголизма и сто раз пожалевшей об этом.
«Если бы я знала, что Костю подвергнут зомбированию, я бы никогда не отправила его в Зимовец. Но я слышала множество положительных отзывов о центре „Надежда“ и решила попробовать и этот шанс. Моего сына взяли на лечение после собеседования со мной. Тогда я услышала странные слова, которым поначалу не придала значения: „Будьте готовы к тому, что Константин не захочет вернуться Москву“. Естественно, я пропустила мимо ушей такую глупость.
Прошло полгода. Костя, если верить телефонному разговору с ним и директором центра, излечился от алкоголизма, но возвращаться не спешил. Наконец приехал домой и с порога убил меня заявлением о том, что не собирается восстанавливаться в МГИМО. По его словам, он получит высшее образование заочно, а пока намерен работать экспедитором. Самое ужасное, что он приехал на каком-то ужасном фургоне.
Я немедленно позвонила в Зимовец, но директор центра даже не пытался меня понять. „Вы просили спасти Костю, – говорил он, – вот мы и спасли – подобрали работу, требовавшую от него ответственности“. Я навела справки и поняла, что не единственная жертва „Надежды“. Помогите мне, дорогая редакция!»
– Я тоже навел справки, – сказал фотограф Артур, разыскавший в редакционном архиве письмо про «Надежду». – Вот еще прикольная история: отвезли в Зимовец мерчендайзера, а он вернулся в Москву и стал плотником. Думаю, это какое-нибудь языческое кодирование: «вернись к дереву, вернись к природе, вернись к корням».
Спецкор Сашка тут же вспомнил занятную историю про такой же наркологический центр в Томской области. Там тоже возвращали в люди самых запущенных алкашей. Потом выяснилось: всем заведовал мусульманский проповедник и трезвенники становились членами уммы при местной мечети…
– Дудки, – возразила Татьяна. – Никакие это не ваххабиты и не язычники. Обычный советский нарколог с хорошим стажем и собственной методикой, не принимаемой государственной медициной: приковать к койке наручниками, заставить отжаться полсотни раз. Да просто побить, если считает нужным! Нашел спонсора,
