лет над ней стоит зима…Как, Вы её не помните?.. А двор
В зелёных птицах и знакомых лицах
Старух, прохожих, столбиков, камней,
Где пели – словно первый раз на свете,
И наряжали к свадьбе жениха?
Молчите?.. А старинный, ветхий дом –
Скрипели двери, времена нищали,
Жильцы, старея и сходя с ума,
Вас яблочным вареньем угощали,
И запах длился, как крадётся тьма?..
Что ж – Ваша память отрясла их прах
От ног своих, спешащих к забытью?..
Но комнату в разбитых зеркалах
Вы помните? Любимую свою
У белого окна, в последний час?
Как в этот миг она была всё та же,
И как она за всё прощала Вас,
И ласково твердила имя Ваше?..
Нет, вижу я – Вы потеряли всё:
Её, себя… И всё же пред осколком
Зеркальным – в той же комнате, сквозь сон,
Стоите Вы… И простоите долго…
Но дом, и двор, и город золотой
Внезапно потеряли отношенье
К тому лицу… К душе погибшей той…
Как в тёмных водах – гасни, отраженье!..
Скворец
Под крышей, где в лунный торец
Сосны упирается хрящик,
Последний великий мудрец,
Последний скворец говорящий
Живёт и не знает невзгод,
Смеётся над городом старым
И целую ночь напролёт
Свистит нерасставшимся парам.
– К тебе бы дорогу найти,
С тобой подружиться, насмешник!
– Ну что ж, разбегись и взлети
Над садом в цветущих черешнях!
– А если не в силах летать
Мой разум, упрямый и косный?
– О чём же тогда нам болтать?
Не сбудется наше знакомство.
И вот уже наперерез
Бежит обезумевший ветер. –
Последний великий мудрец
В любви отказал и привете…
Йорик
Да, что уж говорить – прошло то время,
Когда на пир великого безумья
Сходились хвастуны и короли,
И сам Шекспир играл для них на дудке…
Настал последний, непробудный век.
И как ты в колокол всемирных взрывов
Ни бей – тебе его не разбудить…
Майданек, полный Гамлетов. На всех –
Один безмолвствующий отчий призрак,
Идущий вспять у будущего с краю
И всех к себе влекущий…
…И они
В своём падении неразличимы…
Один из них, кто пишет эти строки,
Глядит в пустой прищур могильной ямы,
Как нищий сфинкс, обритый наголо. –
И со своею головой играет.
Объяснение
Как дворам, по-будничному праздным,
Разгадать в столетии литом,
Что любил тебя всегда, но сразу
Не сказал… Что столько лет потом
Говорил
