я перед публикой – великий поэт под руку со своей вертлявой кисой.
Собрание проходило в большой угловой комнате, использовавшейся для каких-то местных культурных нужд. В центре комнаты на столе гудел телевизор – по видаку шел американский фильм «Крикуны», фантастика. Но вот, кажется, все, кто смог добраться, в сборе, гомон в телевизоре приглушен, сигареты воткнуты в пепельницы, вино разлито, выпито и опять разлито по стаканам, в «пепси» добавлена водка, – пора начинать чтение.
Когда до меня дошла очередь, я встал и, округляя звуки, чтобы всем бросалась в глаза помада на моих губах, стал декламировать стихи, сочиненные, вернее заимствованные понемногу у классиков русского кубофутуризма накануне в комнате Наины, сразу после секса, в клубах дыма во время, как мы его называли, межполового перекура. В стихах, разумеется, воспевались Наинины прелести.
Твой облик облаком усвоен!
С волос твоих бес не раз тучи ваял!
Резец беспокойный выискивал свой он,
когда надо мной ты склонялась задумчивая.
И так далее в том же духе. Увлекшись, я не заметил, как дверь открылась, и в комнату проникло новое лицо. Окончив чтение, я опустил задранный вверх подбородок: в углу, развалившись в кресле, на меня ошарашено таращилась Маша.
После того, как посиделки закончились, она, выбрав момент, когда Наины не было рядом, подошла ко мне.
– Что это с тобой случилось? Ты накрашен?
– Ну да, слегка. Подумаешь! Нравится?
– Да пожалуйста, – она пожала плечами, закуривая. – Мне-то, как ты понимаешь, все равно. Раньше надо было понять, что ты из этих.
– Хм, – криво улыбнулся я.
– Конечно, все правильно. Ты ведь был девственником в двадцать лет, не умел даже целоваться, и потом…
– Должен тебе сообщить по секрету, – перебил я, начиная злиться и видя, куда она клонит, – что уже некоторое время я не девственник.
– Вот как!
– Именно так.
– Что, Наина?
– Возможно. А разве это имеет для тебя значение? Во всяком случае, ты сильно ошибаешься насчет меня – накрасился я просто ради хохмы.
Маша озадаченно кусала губы.
– Ладно, ладно… Только ты этим не злоупотребляй, дорогой друг.
– Обо мне не беспокойся. Ты-то как? Кого-нибудь себе уже нашла?
– Не твое дело.
– Разумеется, не мое, да и делать я ничего не намерен, просто спрашиваю.
– Есть один парень.
– Поздравляю. Непременно женитесь – будете приглашать меня к обеду.
Маша скорчила кислую мину:
– Поздравлять пока не с чем. Так, значит, ты тут живешь?
– Живу я дома, а здесь в гостях.
– Ходишь в тапочках, весь взъерошенный… У Наины поселился?
– Тебе это действительно интересно?
