воскликнула Ваня. – Ты высосешь их магию, чем они будут защищаться от враждебного мрачного мира? Как им жить дальше? В отличие от обычных людей, они не могут обходиться без колдовства».
– Ох ты ж, да ты что! – воскликнул мальчик. – Ведь некоторые из них были заодно с Юлией, а значит, против Мрака и, конечно же, ведьм!
«Глупости!» – сказала Ваня и растаяла.
Вместо неё на Саббатона смотрели испуганные глаза проснувшейся девушки. Мальчик понял, что последние слова он произнёс вслух.
Вслед за глазами она распахнула и пасть. Из глубины отвратительного, щербатого рта девицы вырвался пронзительный дикий крик. Саббатона передёрнуло. Именно это он ненавидел в женщинах больше всего – эту способность орать без единой паузы на вдох по любому поводу, на неистово высоких нотах, разрывающих не только барабанные перепонки, но и душу.
Опомнившись, что находится опасно близко к мальчику, девица обхватила его ногами, а затем резко отдёрнула их и с силой лягнула тощего мальчишку, что Саббатон отлетел, словно сорванный ветром сарсазановый лист, кувыркаясь через спящих рабов, пока не врезался в железные прутья. Естественно, все в клетке проснулись и, подстрекаемые воплями девицы, собрались у противоположной стены, с обвинением глядя на Саббатона.
– Он – ведьма! – вопила обезумевшая дева. – Только что разговаривал сам с собой и смотрел сквозь меня! Хотел околдовать! Хотел меня… меня… хотел… обесчестить!
Саббатону вспомнились гнилые зубы, и он замотал головой, но его слова никто не понял. Непонятно было, то ли он отрицает, что он ведьма, то ли не хотел никого обесчестить. Злые женские и детские глаза уставились на него, и было ясно, что люди поверили воплям девицы. Поверили, что он хочет её обесчестить, хотя это абсурд: Саббатону на вид лет девять-одиннадцать, и он явно не колдун. Это просто какое-то безумие: подозревать в каждом страшного колдуна, особенно в мальчике!
– Смертомаг! Черный чаровник! Злой колдун! – во всю глотку закричал мальчишка рядом с девицей. Его крик подхватили остальные, разгоняя сон и будоража остальных рабов и солдат дикими воплями.
– Маг! Здесь маг!
– Он пришёл за нами! Он хочет убить нас и съесть наши сердца!
– Помогите! Убивают!
А самые маленькие дети просто завыли на столь дружной высокой ноте, что звук, казалось, пронзил тучи, на мгновение успокоил дождь и вызвал Энею с Яоном, чтобы те посмотрели на этого уродливого черного колдуна, посмевшего разбудить бедных рабов разговором с самим собой.
– Нет! – завопил Саббатон, стараясь перекричать поднявшийся гвалт, и поднял руку. – Я не маг!
Но едва он это сделал, крик усилился. К кричавшим присоединились все остальные.
– Спасите!
– Он колдует!
– Убивают!
И едва Саббатон попытался встать, вскочили и остальные рабы, отчего клетка затряслась, а мальчик почувствовал, как земля вновь уходит из-под ног. Крики разбудили рабов в соседних повозках-клетках,
