наклеить плёнку, – говорю я, а потом мой телефон начинает звонить, – Посмотри и покрутись ещё немного, я пока отвечу на звонок.
Я просто не мог не ответить, потому что звонила Чарли. Все эти дни я думал о ней.
– Алло, Чарли?
– Опа, – на фоне её громкого голоса звучит музыка, – Я хотела кое-что с тобой обсудить.
– Что?
– Ты хотел меня трахнуть?
– Чарли, ты пьяна? – обеспокоено спросил я, вслушиваясь в её голос, потому что он звучал странно и неразборчиво.
– Ты не ответил, – буркнула она заплетающимся языком.
– Где ты? Я сейчас приеду.
– Чтобы трахнуть меня? – Чарли начала нервно смеяться.
– Нет, чтобы позаботиться о тебе, глупая.
Я забегаю в бар у пляжа, где должна была быть Чарли. Сначала я ищу её у барной стойки, а затем пробегаюсь глазами по столикам. Я снова и снова звоню ей на телефон, который она успешно не берёт. Уставший и обеспокоенный, я плетусь в сторону выхода, ведущего к пляжу. И на песке, в свете луны, я вижу кудрявую голову Чарли. Когда я подхожу ближе, то замечаю, что на песке валяется пустая бутылка водки. Чарли сложила голову на колени и отстранённо смотрела куда-то в сторону океана.
– Чарли? – я подхожу ближе, и замечаю, как её тело трясётся, она плачет.
Я присаживаюсь к ней на песок, но мне страшно отпугнуть её, поэтому я слегка касаюсь её маленького плеча.
– Я же говорила, чтобы ты никогда не прикасался ко мне, – рычит Чарли, а затем начинает громко плакать. Я поспешно убираю руку, но она неожиданно падает мне на грудь, громко рыдая, – Обними меня, чёрт возьми.
И я обнимаю её, уткнувшись в мягкую и кудрявую макушку, и позволяю ей плакать. Много и долго. Я осознаю, что что-то её сломало, и она не может выбраться из огня боли и отчаянья. Моё сердце сжимается болезненным спазмом, и я проникаюсь к ней сожалением. Я аккуратно глажу её голову, пока она не успокаивается.
– Спасибо, что пришёл, – глухо говорит она в мою грудь.
– Ничего.
– Я хочу… Хочу подружиться с тобой.
– Даже несмотря на то, что я пью безалкогольное пиво? – я попытался пошутить, но Чарли ничего не отвечает, так как мгновенно засыпает, уткнувшись мне в грудь.
Просидев в таком положении, и обдумав ситуацию несколько минут, я беру её на руки и неспеша иду к машине. Пушистые ресницы Чарли слегка поддёргивают, а рука прижимается к лицу. Смотря на спящую Чарли, я понимаю, насколько она прекрасна и несчастна одновременно. И я искренне надеюсь на то, что только во сне она обретает спокойствие. Я открываю машину и кладу Чарли на задние сиденье, но она даже не просыпается. Затем я везу её домой. Мои мысли заняты только тем, как передать её близким. Или может, она вообще живёт одна? Мне не хотелось везти её в пустоту, где её никто не ждёт. Но когда я подъезжаю к её дому, мои мысли развеиваются, потому что вижу, что на крыльце зажжён свет.
Я выхожу из машины и замечаю её брата, сидевшего в кресле, и потягивающего
