у него эти боли. Однажды любовь поставила его перед фактом, что любые его чувства – это иллюзия, а ответной признательности он не заслуживает. Сердце разбилось. Сейчас периодически напоминает отдалённой болью о моменте осознания несбыточности ожиданий. Особенно остро, когда сильно хочется почувствовать тепло любви снова.
– Я могу проводить время с твоей книгой, наслаждаться твоим творчеством, но ты сама для меня недосягаема, – положил руку на щёку Астры Тамерлан и сжал губы, чтобы не натворить вольных глупостей.
Трещина ползла дальше, готовая разделить его образ на хорошего и на плохого парня, отдавая больший кусок власти отрицательному образу. Хотелось воспользоваться случаем, поцеловать её. В груди предательски кольнуло. Астра сама встала на цыпочки и коснулась губами сжатых губ Тамерлана.
– Что я делаю? – отпустила она его и попыталась отойти назад, но его руки крепко сжали в объятиях. – Я слишком пьяна, чтобы рационально мыслить.
– Зачем ты это сделала? – спросил Тамерлан.
– Ты не выглядишь как человек, предавший меня. А теперь отпусти. Я и так уже достаточно накосячила…
– Я отпущу, когда ответишь на последний вопрос, – посмотрел он на неё. – Как ты на самом деле ко мне относишься?
– Обижена, но благодарна, – опустив руки вдоль туловища и уперевшись головой в Тамерлана, пробормотала Астра.
– Что это значит? – встряхнул он её и отстранил от себя, чтобы заглянуть в глаза.
Голова неконтролируемо начала заваливаться назад, вызывая у Астры головокружение, но журналист помог ей удержать равновесие и настоял на ответе.
– Потому что мои книги и творчество в твоих статьях всегда обезличены. Будто меня нет, только книги и призрак их создателя, – едва понятно ответила Астра, потёрла глаз, который предательски зачесался, и обиженно сморщилась. – Особенно меня оскорбила статья про инопланетянку.
– Чем?
– Ты заявил, что инопланетянка я, а в итоге разоблачал мои книги. Теперь отпусти меня, чужой.
Тамерлан растерянно улыбнулся.
– Ты все это время злилась, что центр моих статей твои книги, а не ты? – рассмеялся он. – Как по-детски.
– Я засыпаю… – теряя равновесие, пробормотала та.
Тамерлан обошёл писательницу, придерживая её под руку, и подготовил постель, отодвинув одеяло. Устроив её удобно в кровати, он выключил свет и вышел из комнаты. В груди не просто всё кололо, а разрывалось. Только что произошёл настолько откровенный разговор… и поцелуй. Тамерлан положил пальцы на щетину и покраснел. Тут из комнаты родителей донеслись звуки бубнящего дяди Семёна и причитающего Лёши, который не мог уложить его в кровать, потому что отец не проверил тросы на палубе. По лестнице поднималась Света, которая зевала, но, увидев растерянного Тамерлана, остановилась.
– Ты чего тут стоишь? Что-то случилось? – посмотрела она в тёмную комнату за его спиной.
– Много нового
