была укрыта девушка. Лондон и мальчик с бледным лицом не сводили с него глаз. В приступе стыдливости Лайза вцепилась в одеяло и еще плотнее завернулась в него.
– Не надо, Лайза, я же должен тебя подготовить, – уговаривал ее Мак, но она упорно сопротивлялась.
Лондон шагнул к тюфяку.
– Лайза, – сказал он. – Прекрати.
Испуганный взгляд девушки метнулся к Лондону, и с большой неохотой она ослабила хватку. Мак завернул одеяло ей на грудь и расстегнул на ней полотняное белье.
– Джим, – позвал он, – пойди и выуди для меня из котла тряпку и мыла принеси кусок.
Когда Джим принес ему дымящуюся паром тряпку и тоненький твердый кусочек мыла, Мак обмыл девушке ноги, бедра и живот. Проделал это он так ласково, что испуг у Лайзы несколько ослаб.
Мужчины внесли прокипяченную ткань. Схватки становились все чаще, и на рассвете начались потуги.
В какой-то миг стенку палатки сотрясла дрожь. Мак глянул через плечо.
– Лондон, мальчишка твой в обморок упал, – сказал он. – Вытащи-ка ты его лучше на воздух.
С видом глубокого замешательства Лондон взвалил на плечо тощее тело сына и вынес его из палатки.
Показалась головка. Мак поддерживал ее руками, и под сдавленные крики Лайзы роды завершились. Стерилизованным перочинным ножом Мак перерезал пуповину.
Солнце ярко светило, заливая светом полотнища палатки, а фонарь все продолжал шипеть. Джим выжимал теплые тряпки и передавал их Маку, а тот обмывал сморщенное тельце новорожденного младенца. Потом он отмыл и выскреб руки старухи, после чего Мак позволил ей взять ребенка. Спустя час вышла плацента, и Мак вновь тщательно вымыл Лайзу.
– Теперь вынеси всю эту грязь, – велел он Лондону. – А тряпки сожги.
– Даже те, которые не понадобились? – спросил Лондон.
– Да. Все сожги. Не нужны они.
Уставшие глаза его опухли и слипались. Напоследок он окинул взглядом внутренность палатки. Старуха держала запеленутого младенца. Лайза лежала на тюфяке, закрыв глаза. Дыхание ее было спокойным и ровным.
– Идем, Джим. Давай соснем чуток.
Мужчины на поляне уже опять спали. Солнце заливало верхушки ив. Мак и Джим отыскали пещерку в зарослях, заползли туда, улеглись бок о бок.
– В глаза как песок насыпан, – вздохнул Джим. – Устал я. Вот уж не знал, что ты в больнице работал, Мак.
Мак скрестил руки под головой.
– А я и не работал.
– Где же ты тогда научился роды принимать?
– До сегодняшнего дня я не знал про это ничего. И родов никогда в жизни не видел. Единственное, что я знал, это что правильно тут соблюдать чистоту. Господи, как же мне повезло, что все сошло благополучно. Случись что, и мы бы пропали! Старуха эта про роды знала больше моего. Думаю, и она об этом догадывалась.
– Но ты делал все так уверенно…
– Господи ты боже, а как иначе! Пришлось! Нам надо хвататься за любую возможность. А тут такой шанс! Как
