усомнился. Джоб не поверил. Снова. Снова. Снова. Опять это повторяется. Старая песня, от которой Стефана воротит.
Он уже более спокойной расправил рукава и застегнул манжеты рабочей рубашки. Джоб всё так же молчал.
– Стефан…
– Скоро открытие. Работать пора.
Он стремительно покинул служебное помещение.
Вот почему он не хочет сближаться с людьми.
***
День прошёл ровно, но в то же время по—идиотски. Стефан угрюмо игнорировал весь персонал. И если для большинства это было привычно, то Джоб места себе не находил. Виновато глядел на Стефана каждый раз, когда они пересекались, но Стефан даже не поворачивал голову в его сторону, хоть и замечал всё боковым зрением.
Он слинял с обеденного перерыва. По возвращении он услышал, как Ален, Эмбер и Билл громко хохочут в служебке. Успели спеться. С умением Алена очаровывать кого попало – неудивительно.
В конце смены Стефан подошёл к Джобу, но не для того, чтобы мириться, а чтобы сообщить:
– Я выселяюсь из твоего дома. Алену передай, что для него там теперь больше кислорода будет.
Джоб перехватил его руку останавливая. Стефан приготовился к боли, но, не почувствовав ничего, запоздало вспомнил, что она закончилась на ближайшие три недели.
– Стефан, стой! Прости меня!
Как предсказуемо! «Прости». Его, как и «спасибо», в карман не положишь и на хлеб не намажешь. Это всего лишь слово. Несколько букв, которые людям всегда сложно произносить. Но какая Стефану выгода от них?
– Не выселяйся.
– Почему, старик? – Стефан взглянул на него через плечо. – Ты говорил, чтобы я позаботился о своём здоровье, что мои руки требуют должного ухода. Сейчас всё зажило. Значит, я могу идти.
Джоб в который раз за день покачал головой.
– Почему ты так отталкиваешь людей, Стефан? Я же предложил тебе дом, почти безвозмездно, почему ты отказываешься? Куда ты пойдешь тогда?
О, надо же, как он заговорил. Не отталкивай, видите ли, людей!
– Я взрослый человек, старик. Разберусь со своими проблемами сам, – ответил Стефан спокойно, что сильно разнилось с его кипящими мыслями.
– Хорошо. Допустим, – отпустив руку Стефана, согласился Джоб, – ты уйдешь. Но у тебя даже денег сейчас толком нет. Где ты найдешь ночлег на длительный срок?
На самом деле Джоб был прав. Да, у Стефана нет сейчас больших денег. Мысль об уходе не была импульсивным решением из-за утренней стычки.
Стефан опасался, что с домом произойдёт то же самое, что и с трейлером – поджог. Стефан понял, кто это сделал. Стефан понял всё.
Он думал об этом все те дни, что заживали раны на руках.
Нет никакой гарантии, что произойдет что-то ещё, ровно как и не произойдет. Стефан находился в подвешенном состоянии, так как не мог ничего предугадать. К этому он за своё долгое существование привык. Стефану нечего было терять, и очередная пакость стала
