что остров впитался в его сознание вместе с некогда прочитанными его мамой книгами? Или он ему снился? Как бы то ни было, он задавался целью научиться плаванию, представляя себя, как он преодолевает последние метры и выбирается на неведомый, первобытный берег. От этих фантазий его аж бросило в жар. На обратном пути пришлось подниматься вверх по склону, и идти было куда тяжелее. До города Капио добрался только ближе к вечеру. Придя домой, он обнаружил свою маму дремлющей сидя на пороге дома. Дверь была широко распахнута, а она, видимо, дожидаясь его, так и уснула, прислонившись к дверному косяку. Внутри дома было совершенно темно и тихо, отчего в наступавших сумерках, такая картина выглядела довольно жутко. Но и у этого была своя хорошая сторона – значит, отца, судя по всему, дома не было. Услышав прибытие сына, мама вздрогнула и очнулась.
– Привет сына, где ты был? – с тревогой спросила она.
– Я был у Рэма дома, мы заигрались. Прости мам, – соврал Капио, чтобы не потревожить ее ещё больше. – Почему ты не дома?
– Света нет. А ещё вчера кто-то украл все наши деньги. Это точно кто-то из этой его шушеры. А я хотела сегодня приготовить тебе пирожки… – грустно сказала она и ее глаза заблестели от влаги.
– Те, которые ты хранила в баночке в шкафу? – вспомнил Капио
– Представляешь! Даже туда залезли, гады! Чертовы пьяницы! – из мамы тоже, бывало, вырывалось крепкое словцо. – И я тоже не углядела, вот дура… ещё пришли эти, контролёры, и отрезали провода за неуплату, как будто этого нам не хватало. Теперь не знаю, что и делать. Ты, наверно, голоден… – всхлипнула мама, погрузив лицо в руки.
– Я совсем не голоден. Я поужинал у Рема, – опять соврал Капио. – Ну, не плачь, мама. Не расстраивайся. А знаешь, у меня есть идея! Я сейчас же, быстро…
Капио побежал в заброшенный соседний сад и очень скоро вернулся с полной охапкой сухих веток. Он быстро сложил из тут же валявшихся осколков кирпичей очаг и развёл в нем огонь. Мама, воспрянув от находчивости сына, поспешила хлопотать с ужином. Потом они стали ужинать прямо тут же на крыльце дома при тусклом свете уличных фонарей. В очаге тлели угольки догоревшего костра, вечер был приятно теплый. На чёрном небе блистали большие, яркие звёзды.
– Мам, можно после уроков я буду оставаться у Рэма? Мы бы вместе делали домашку и все такое, потому что у нас не совсем удобно.
– Конечно… – ответила мама и, задумавшись о чём-то, добавила: – тут неподалёку знакомые переезжают и распродают мебель, я у них приглядела хороший такой столик, как раз очень подошел бы для занятий.
Капио прильнул к маме и горячо обнял ее.
– Я, наверное, плохая мать, – глубоко и с дрожью вздохнула она и процедила, с трудом сдерживая слезы, – прости меня родной мой…
– Мама, ну что ты, перестань. Ты у меня самая лучшая!
– Я…, – всхлипнула
