он – голова, найдёт выход из любого положения. – Вмиг успокоившись гордостью за сына она заявила, – Давайте праздновать, мои новоиспечённые студенточки.
Мне стали понятны спокойствие и безмятежность обоих. Их жизнь защищена надёжными стенами, возведёнными отцом. В этом оазисе всегда безоблачное небо, и в них рождаются такие феи, как Оля.
– Ну что сказал вчера отец? – спросила я её на другой день.
– Сказал: «Ничего страшного, дочка, наймём репетиторов по английскому и французскому языкам, подготовишься, и переведём тебя на иняз». Поздравил… – равнодушно ответила она, как будто это не имело к ней никакого отношения.
Мы стали неразлучными подружками.
Сейчас та жизнь казалась сказкой. От воспоминаний на сердце потеплело. Сейчас Оля живёт в Австралии, замужем за богатым банкиром и имеет двух деток. Я прервала с ней связь, уехав, точнее сказать, скрывшись ото всех далеко на Алтае. В своём почтовом ящике я нашла с десяток её писем и приглашений. Там были и недоумение, и обида, но, не получив ответов, она замолчала. Её я не хотела обманывать…
Остался один верный друг, которому я доверила все свои тайны. Скоро мы встретимся. Он одним из первых узнал о моей нынешней потере и, как всегда, предложил свою помощь. Мой великий и мудрый гуру.
Оля увлекалась поэзией серебряного века. Затянуло и меня. Мы стали ходить в литературный кружок, которым руководил декан факультета профессор Кир Нилович, прозванный студентами Кокошей. Он и стал для меня пожизненным кумиром и Учителем с большой буквы. Великий эрудит, великолепный знаток зарубежной и русской литературы, он собирал на свои лекции студентов даже с других факультетов, потому что читал их с таким пафосом и такой эмоциональностью, что всё действо превращалось в великолепный спектакль. Высокого роста, со смешными седыми кудряшками волос, похожими на нимб вокруг головы, он казался всем могучим Колоссом, хотя в обычной жизни напоминал артиста Гарина.
Иногда возраст и разболевшиеся суставы не позволяли выйти из дома, и он приглашал кружковцев к себе. Жил он со своей сестрой Кирой Ниловной, естественно, сразу ставшей Тотошей, недалеко от института. Она готовила стол для чаепития, а потом садилась за старинный рояль. Голос у неё был слабенький, но пела она чисто и очень задушевно романсы на стихи любимых поэтов, а Кир Нилович рассказывал удивительные подробности из их жизни. Потом мы читали стихи своих любимых поэтов, пили чай, настоянный на травах, и слушали, слушали, затаив дыхание. Эти вечера навсегда останутся в памяти. Мы становились другими, у нас вырастали крылья.
Оля, не уставая, знакомила меня с музеями и театрами, поэтому первый и второй курс был переполнен событиями. Времени не хватало постоянно. Я развернула свои таланты на писательском поприще и со второго курса стала редактором газеты факультета. Приходилось освещать студенческую жизнь не только в стенах института, но и в общежитии.
– Женечка,
