выход.
Солдаты продолжили двигаться вперед, оставаясь у Чжу Цзаня на хвосте.
Несмотря на окутавший их страх, зеваки, нервничая и волнуясь, проявили немалое любопытство и принялись наблюдать за сложившейся обстановкой.
– Засада.
– Кто это? – шушукался народ.
– Разве это не Лу Сяо-Цзао? – раздался на тихой улице голос Чжу Цзаня. – Сколько лет, сколько зим!
«Лу Сяо-Цзао? Кто такой Лу Сяо-Цзао?» – проскочило в мыслях у просто люда, с любопытством глазеющего на развернувшуюся сцену.
Стоявшая в конце толпы Цзюнь Цзюлин казалась бесстрастной, не проявляя ни капли любопытства и не задаваясь вопросами.
– Сяо-Цзао – мое прозвище.
– Какое забавное! А откуда оно взялось?
– В детстве я был темным и маленьким, прямо как сушеный финик [5].
– А так и не скажешь.
Вот тебе и поездка в столицу. Те, кого ты никогда больше не рассчитывала увидеть, вот так запросто объявляются на улице прямо перед тобой.
Цзюнь Цзюлин, свесив перед собой руки в замке, выглядела спокойной.
Люди расступились, из толпы вышел человек. Даже первые солнечные лучи не смогли придать его внешности и толики тепла. Фарфорово-белое лицо казалось вылепленным из воска.
– Командующий Лу, – хором поприветствовали его люди Цзиньи-вэй, в то время как у зевак сердце в пятки ушло.
Глава 18
Иллюзорный
От страха сердце забилось чаще. Люди отводили от мужчины взгляды.
Мало кто осмеливался смотреть Лу Юньци прямо в глаза.
Во-первых, один его статус уже внушал страх. Во-вторых, из-за его внешности.
Строго говоря, он был вовсе не уродлив, а, напротив, очень даже красив. Однако от одного лишь взгляда на него люди чувствовали себя неуютно: то ли из-за того, что его лицо никогда не выражало никаких эмоций, то ли из-за холодных от природы глаз.
Поэтому, как только толпа заметила приближавшегося Лу Юньци, все поспешили опустить взгляд.
Цзюлин же прятаться не стала. Ее отношение к нему и до, и после свадьбы отличалось от чувств, что испытывал к нему народ.
Каким бы свирепым ни был Лу Юньци, он все еще оставался подданным императора.
А после женитьбы он и вовсе стал куда более покладистым и дружелюбным с ней.
Цзюнь Цзюлин снова сжала кулак.
– Давненько я тебя не видел! Совсем не изменился! По-прежнему неразговорчив! – Посреди тихой улицы голос Чжу Цзаня казался особенно громким. – Почему ты даже ни с кем не здороваешься?
«Чжу Цзань знаком с Лу Юньци?» – мелькнуло в мыслях у Цзюнь Цзюлин. Прежде она никогда ничего подобного от Лу Юньци не слышала.
Неразговорчивый… Такая оценка его характера показалась ей неправильной.
Так, значит, неразговорчив.
С ней он на слова никогда не скупился.
Кит. 枣 «цзао» – финик.
