style="font-size:15px;"> В ходе разговора в голове всплыли воспоминания о том, с какой тяжестью на душе им пришлось завершать консультации. После этого они не связывались почти год. Сонгён не брала трубку и обманывалась, полагая, что перезвонит позже. Прежде чем она заметила это, время ушло.
– Как у вас с Хаён? – спросила Хичжу.
Этот вопрос хотелось задать и Сонгён.
Со стороны казалось, будто ничего не происходит, но жизнь Сонгён напоминала хождение по канату – один неверный шаг, и упадешь. Нормально ли это? Ей неожиданно захотелось вернуться в консультационный кабинет и встретиться с Хичжу. На самом деле в процессе терапии она была не в силах поделиться всем, что гнетет душу. Просто не могла.
Поскольку Сонгён сама не понимала, правдивы ли ее воспоминания или это иллюзии, навеянные страхом, она держала все внутри. И вот уже несколько лет ее гложут сомнения.
…В день, когда произошла катастрофа с Ли Пёндо, Сонгён потеряла сознание, выпив молоко, принесенное падчерицей, и очнулась только на следующий день в больнице. Придя в сознание, она еще некоторое время пребывала в замороженном состоянии. Сонгён едва собралась с силами. Она хотела разузнать о Хаён, как только увидит мужа, но шанс все не представлялся.
Время посещений в реанимации ограничивалось всего двадцатью минутами утром и днем. По завершении данного времени даже ее муж, будучи врачом, не мог попасть в палату. И только после того, как через несколько дней ее перевели в общую плату, у Сонгён появилась возможность переговорить с мужем. Но, оставшись с ним наедине, она не могла вымолвить и слова. Прежде чем поведать о попытке Хаён убить ее, требовалось решить еще один вопрос. Если слова Хаён – правда, то, выходит, муж дал ребенку яд, чтобы та отравила свою мать…
«Ты действительно дал ребенку яд?» Сколько раз этот вопрос крутился у нее на языке, но наружу выйти не мог. Сказать это – все равно что вырвать чеку у гранаты. Она и представить не могла, каков будет масштаб взрыва. Но и спустить данную тему на тормозах тоже не могла.
В конечном итоге Сонгён начала рассказ с признания, что потеряла сознание, выпив молоко, которое дала ей Хаён. Она была уверена, что девочка добавила в него яд. Муж слегка вздрогнул, но затем, будто намекая на абсурдность происходящего, улыбнулся. Он пытался внушить Сонгён, что ей все приснилось. Ее ошарашила реакция мужа. «Меня уже в больницу поместили, как ты можешь не верить моим словам?» Сонгён, сохраняя суровое выражение лица, ответила, что это был не сон. Уловив жесткость в ее словах, муж перестал улыбаться и ответил, что понял и разберется в случившемся.
На следующий день он привел к ней в палату врача неотложной помощи, чтобы тот сообщил о состоянии Сонгён в момент, когда она поступила в реанимацию. Врач по очереди посмотрел на Сонгён и ее мужа и, казалось, замялся, не зная, что ответить. В его взгляде скользило беспокойство, что могут оспорить его методы лечения.
– Что-то не так?
– Я прошу вас рассказать, в каком состоянии поступил в реанимацию этот человек. Что послужило причиной такого состояния?
– Когда
