стабильное существование. По крайней мере, узнать что-то компрометирующее ей не удалось. Она поняла, что вовсе не отказалась бы поработать в этом месте. Вернее, ей уже этого даже хотелось. Но, отчетливо понимая все свои слабые стороны для работодателя – даже не надеялась. Чтобы попасть в кадры, надо было подняться на лифте в ту часть банка, где располагались офисные помещения. Лифт оказался современным, скоростным, от которого замирает и сжимается все внутри. Наташа вышла из кабины, глубоко вздохнула, собираясь с духом, чтобы меньше волноваться и… сама не заметила, как свалилась в глубокий обморок у самого начала широкого, покрытого ковролином, коридора. Сказались волнения последних дней.
Сегодня она проснулась очень рано. У них праздник, и всю ночь женские голоса на разные лады пели «Харе Кришна, харе Рама». Их деревня далеко от моря, полчаса надо шагать по узкой тропинке, чтобы выйти на пляж. Она еще мала, чтобы бегать туда одной. Отец и братья строго запрещают. Вдоль дороги хватает наглых обезьян, они ненавидят людей, мужчины их прогонят, а девочку могут обидеть, особенно если увидят у нее в руках что-нибудь съестное, а то и укусить. Зубы у них острые и грязные, укусы будут заживать долго. Она сама видела, как мучился три недели мальчишка из соседней деревни, и теперь у него шрам на щеке, которого он стесняется, потому что стал некрасивым. Но сейчас раннее утро, в деревне будет фестиваль, на пляже, наверняка, никого нет. Отец с братьями ушел куда-то. Самое время добежать до моря, поиграть с волнами. Она так любит их.
Она выходит из жалкой, покрытой пальмовыми листьями лачуги и все время оглядываясь по сторонам, прокрадывается на узкую тропинку, ведущую на берег. Ее никто не заметил! Она побежит так быстро, что ни одна обезьяна не сможет догнать. И никто ее не увидит! Страшно, конечно, но вон, впереди уже блестит вода, и желтый песок, еще совсем немного. Вот она и на месте, скорее в море, ласковая вода остужает разгоряченные бегом ноги. Она немного поплещется здесь и вернется в деревню, чтобы никто не заметил ее отсутствия. Перед ней вытащенные на песок лодки, на них сети. Там лежит и их лодка, но отец не пойдет сегодня в море, он вчера говорил ей. Сегодня большой праздник, все должны быть в деревне. Так что, ей нечего бояться….
– Рашми, – вдруг, кричат рядом с ней, – что ты делаешь здесь? Сколько говорили – не бегать на берег!
Рашми – это она. Ее назвали в честь солнца, чтобы была такой же теплой, красивой, полной жизненных сил. И правда, она очень любит, когда светит солнце, ей кажется даже, что днем, когда все вокруг залито лучами, люди становятся добрее и спокойнее, чем вечером или ночью. От лодок к ней бегут отец и братья. Оказывается они тоже здесь, на берегу. Ей ужасно стыдно, что не сдержала обещаний, она прикрывает рукой глаза, мужчины не должны видеть ее слезы, но не может сдержать всхлипываний. Последнее, она слышит, как кричит напуганный папа:
– Кто тебя обидел, почему ты плачешь? Что случилось, Рашми?
Он (сейчас)
Сегодня я решил заняться делами. Съезжу
