пробивались сквозь тонкий тюль на окне.
– Ну и что это за народное творчество? – скрестив руки на груди, с умным видом поинтересовался Ник.
– На даче все сгодиться, – уверенно заявила Кира.
Брат хмыкнул и взял светоч в руки. Скептический взгляд уперся в тусклую колбу, потом опустился к потертому резервуару.
– По-моему, он в отличном состоянии, – уверенно заявила девушка.
Но брат вздохнул и поставил покупку на место.
– А на мой профессиональный взгляд – редкостная рухлядь. Ты, матушка моя, старьевщица с большой буквы «Хэ»… Ну посмотри, дома уже некуда складировать твои бесценные экземпляры.
Из дальней части комнаты послышалось тихое хихиканье. Молчавший до этого Игорь отложил планшет и неспешным шагом приблизился к дивану.
– Кира, хочешь знать мое мнение?
– Не хочу! – резко выдала девушка. Видимо, её терпению пришел конец.
Но Игорь все же высказался:
– Это обычная деревенская утварь. Никакой исторической ценности она не представляет. Иначе тебе никогда не продали бы ее за такие копейки.
Теперь засмеялся Ник, да так задорно и громогласно, что люстру охватила заметная дрожь.
– Тут я с очкариком полностью согласен.
– Что?! А я думала, ты на моей стороне. – возмутилась Кира.
Ник демонстративно надул щеки и покачал головой:
– Систр, поверь, с этой лампой ты реально лоханулась.
– Неправда!
– Дорогая, но неужели ты считаешь, что это лампа Алладина? – улыбнулся Ник.
Фонарь вновь перекочевал к нему в руки. Подышав на стекло, он тщательно протер его, но, увы, чуда не произошло. Ник повторил нехитрое действие – на этот раз с большим усилием. Бесполезно. Тогда он потряс фонарь возле уха и уже собирался вернуть владелице, но в последний момент передумал. И, присев на диван, зачем-то попытался подцепить ногтем масляный резервуар.
– Что ты задумал? – удивилась Кира.
– Там, кажется, что-то есть.
– Где? Внутри? Да ты прикалываешься!
Кира в одну секунду оказалась рядом с братом. Ухватившись за металлическую крышку, он ловко потянул ее на себя, раздался щелчок, и на пол вывалился свернутый треугольником лист бумаги.
– Ух, ни фига себе, послание, – присвистнул Ник и, отложив фонарь, поднял находку.
Чернила были хоть и потускневшие, но все еще читаемы. А вот качество бумаги оставляло желать лучшего: истончившись, она имела множество потертостей и надрывов.
Начальнику московской сыскной полиции
Владиславу Рудольфовичу Рыковскому.
Ваше высокородие, прошу Вас рассмотреть мое прошение и оставить на прежнем месте службы, продлив сроки расследования касаемо многократных и безосновательных исчезновений в местечке Крестов Брод
