самые невероятные и сумасшедшие идеи.
Сальцхоффа тоже считали сумасшедшим. Но он взял и сделал то, чего никто не мог даже вообразить. И победил, изменив весь наш мир.
Макс кивнул, соглашаясь, и вернул буйную Юлию в список. Я согласно кивнула.
– Хорошо, она прошла, – произнес Макс и махнул охраннику. – Запускайте следующую.
***
Конечно, я не думала, что Эдвард будет передо мной извиняться. Слишком мелко я плаваю, чтоб наследник драконьей семьи снизошел до того, чтоб просить прощения за вспышку гнева и недоверия. К тому же я знала, что конкретно в этом пункте мне не стоит доверять.
Я наткнулась на Эдварда в очень прозаичном месте: когда выходила из туалета для сотрудников после завершения кастинга, когда за окнами стемнело, а претендентки разъехались по домам. Я почти влетела в чью-то белоснежную рубашку, уткнулась носом в сильную грудь и уловила запах дорогих духов и горячего, крепкого тела – я сразу же поняла, чей это запах, и попробовала отстраниться, но Эдвард взял меня за руки и вкрадчиво произнес:
– Не стоит так торопиться, фрин Инга, – почти промурлыкал он. – Или вам невтерпеж затянуть моего брата в свои сети?
По спине к пояснице пробежали мурашки, словно кожу там обожгло невидимым прикосновением. Наверняка Эдвард знал, какое впечатление производит, и что именно я сейчас чувствую. Тут не надо быть экстрасенсом: в низу живота медленно растекался томительный жар, усмирить который мог только человек, который властно держал меня за руки и не позволял отстраниться.
В коридоре никого не было. Должно быть, Эдвард как-то приказал обитателям телекомпании держаться подальше от этого места. Я смотрела ему в лицо и не могла не представлять, как он сейчас вдавит меня в стену и возьмет – грубо, быстро, имея на это полное право.
– Я помню, что вы обещали за это, – сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее. Эдварду нельзя было понять, что я сейчас плавлюсь в его руках, как кусочек масла на раскаленной сковороде. – И мне цела моя голова, как и все, что ниже.
В живот мне упиралась крепкая чужая плоть, полностью готовая к любовной атаке. Интересно, это у всех драконов настолько большие члены? Странно тогда, что Макс не пользуется успехом – зажрались столичные красотки, действительно зажрались.
– Я верю Максу, – произнес Эдвард. – Как правило, он не ошибается в людях. И я должен попросить у вас прощения за необоснованные подозрения.
Я усмехнулась, всеми силами стараясь не поддаваться соблазну подняться на цыпочки и прикоснуться губами к чужим губам.
– Просите.
– Фрин Инга, простите меня за несдержанность, – негромко произнес Эдвард, глядя мне в глаза таким взглядом, что ноги подкашивались. Над его головой закружились первые искры. – Я был с вами незаслуженно груб.
Поцелуй был совсем не таким, как вчера. Нас медленно охватывало прозрачное огненное марево, то ли настоящее, то ли наведенное, чужие пальцы с застенчивой осторожностью гладили меня по
