я.
– Гром-черника, – объяснила самая толстая и зеленая мандрагора. – Пляк! Спасайся, кто может!
Мандрагоры дружно полезли из грядки, и я принялась было запихивать их обратно под нескончаемый пляк, но Аррен выглянул из теплицы и произнес:
– Не бойтесь, не сбегут!
Голос прозвучал глухо из-за маски, которую он надел, чтобы не задохнуться. Мандрагоры принялись ругаться еще громче – одна из них подпрыгнула, вцепилась лапками в мои волосы и заголосила:
– Тащи, тащи меня! Пляк! Пляк! Тащи!
Взвизгнув, я с трудом смогла оторвать мандрагору от волос, оставив в ее лапках солидную прядь.
В общем, когда первый рабочий день закончился, Аррен закрыл теплицу и принес мангал и мясо на берег реки, я смогла лишь доковылять до складного кресла, рухнуть в него и закрыть глаза. Мягко плескалась вода, бойко жужжали какие-то насекомые, издалека доносились голоса – люди шли по своим делам и жили своей жизнью, а я сидела, не чувствуя тела, в котором, пульсируя, разливались усталость и боль.
– Честно говоря, не ожидал, что вы так старательны и трудолюбивы, – признался Аррен, нанизывая мясо на металлические шампуры. Пахло луком и томатным соком – когда-то отец рассказывал, что это лучший способ замариновать мясо для отдыха на природе. У нас были только его рассказы, но не мясо.
– Не хочу, чтобы вы меня выгнали, – ответила я. Посмотрела на мангал – шампуры аккуратно легли над углями, а на столике приплясывал нож, нарезая свежие огурцы, помидоры и зелень для салата. Запах овощей был таким, что я невольно ощутила бодрость.
– Ты смотри! – донеслось с зеленой кухни. – Наших жрут! Пляк! Ветки бы вам повырывать по самые по плечи!
Вскоре над рекой потянулся сизый шашлычный чад, и он куда-то забрал мою усталость. Я поняла, что хорошо потрудилась, что не жду милости от мужа или родителей, а честно зарабатываю себе на хлеб, и что постепенно все наладится. Аррен протянул мне маленький бокал вина – легкого, больше похожего на сок.
– Не выгоню, – пообещал он. – Я думал, что вы не знаете, с какой стороны взяться за сорняк. Как и полагается барышням из приличных семей. Вы меня приятно удивили, Джейн.
Я невольно ощутила какой-то странный прилив энергии. Когда говорили, что я превосхожу чьи-то ожидания, то мне всегда хотелось спорить.
– Увидите, я еще превзойду вас в вашем искусстве, – твердо заявила я. Аррен перевернул шампуры с мясом и усмехнулся.
– Надо же, как вы уверенно заговорили. Хотите пари?
Когда-то мама говорила, что приличные барышни не заключают пари, это удел кухарок и горничных, которые готовы проспорить свою честь первому встречному – но теперь, после того, как мой муж разорвал наш союз, я решила, что имею на это право.
– Что за пари? – поинтересовалась я.
– Если до конца следующей недели сумеете вырастить трицветок и приготовить из него зелье мгновенной смерти, то я официально признаю вас своей ровней, – ответил Аррен. –
