деоблог которой в один пасмурный день так повезло – или же, наоборот, не повезло – наткнуться Алене. Эта девица, с такой уверенностью вещающая о пользе физических упражнений, была до безобразия подтянутой и стройной, у нее не было ни грамма лишнего жира, а готовность немедленно надеть беговые кроссовки и навернуть пару кругов по стадиону вне зависимости от погодных условий была столь явной и естественной, что повергала Алену в смятение.
В боку начинало покалывать. Деревья, заботливо высаженные стройными рядами вокруг школьного стадиона, перестали казаться частью идиллического утра. Не потому что деревья были кривыми или хилыми. Просто идиллия как-то растаяла в воздухе уже после первого круга.
Когда Алена слышала словосочетание «школьные годы», ей сразу же вспоминались уроки физкультуры. Хотелось бы сказать, что Алена была капитаном школьной команды по легкой атлетике или волейболу, но это было бы неправдой. Да что там, это было бы наглым враньем. Из воспоминаний были только радостные возгласы, которыми комментировались особенно выдающиеся результаты прыжков в длину или забитый мяч, гулкое эхо, отлетавшее от давно не крашеных стен спортзала, и запах пота в девчачьей раздевалке. В мальчишеской пахло так же, если не хуже, это Алене удалось узнать опытным путем, когда она решительным шагом промаршировала прямиком в гости к полуголым одноклассникам, явно не ожидавшим такого внезапного вторжения, и рывком забрала свой пакет со сменкой, который они зачем-то у нее отобрали. Больше визитов она не наносила. Но и сменку, впрочем, никто больше не отбирал.
В университете ровным счетом ничего не поменялось. Ноги и руки не гнулись так, как надо, а бегать получалось только медленно и печально, да еще и с пыхтением. Для Алены занятия по физической культуре заканчивались либо плачевно, с незачетами, болью в боку и почему-то в левой ноге, либо напротив, хорошо, когда во время командных игр она оставалась сидеть на скамейке на пару с такими же выдающимися спортсменками, как она сама, которых никто не спешил брать в свою команду. Что поделать, если мяч, точно заколдованный, не хочет отскакивать от рук в нужном направлении?
«Как удачно, что я живу рядом со школой!» – думала поначалу Алена, стараясь отыскать подходящий размер в очередном спортивном магазине. Костюм для бега она купила шикарный – яркого цвета и с огромным количеством карманов. Теперь, несмотря на такой красивый наряд, перспектива несколько раз в неделю с неизменным пыхтением бегать по стадиону на виду у всего честного населения громадами стоящих прямо за деревьями многоэтажек внушала сомнения.
Дотащившись до квартиры, Алена открыла дверь и, едва переступив порог, услышала:
– Аленка, эгегей! А где мои брюки?
– Какие еще брюки? – мгновенно включилась в режим семейной жизни Алена.
– Как какие? Клетчатые, которые я ношу с ремнем.
– В темную клетку? Или в светлую?
– В красную.
Алена вздохнула тяжелее обычного. Эти брюки уже давно были камнем преткновения в этом доме.
– Они должны быть в спальне.
– Клянусь честью, их здесь нет!
Алена пожала плечами и направилась к зеркалу. Внимательно оглядев себя, она заметила, до чего вымотанной выглядит. Никогда бы не верить той девице, для которой спорт – часть жизни, без которой она не представляет себе ни минуты настоящего счастья!
– Ален, ну подойди! – вновь раздался зычный голос. – Не могу я их найти!
В их спальне было два шкафа – один принадлежал Алене, другой формально – ее мужу Степану, фактически – опять Алене. Степан стоял у формально своего шкафа и копался в нем с назойливостью мыши. Алена подошла, решительно отодвинула мужа и с готовностью погрузилась в недра шкафа.
– А это что?
В ее руках, словно по волшебству, возникли брюки в красную клетку. Степан сначала посмотрел на них недоверчиво, затем с удивлением. Карие глаза его перебегали с жены на брюки и обратно. Затем он взлохматил пятерней свои курчавые темные волосы.
Алена в ту минуту боролась с нарастающим раздражением. Брюки в вызывающе красную клетку висели на том же самом месте, что и всегда – слева, прямо у самой стенки шкафа.
Степан горячо поблагодарил Алену, сжав в объятиях и одарив своей фирменной улыбкой, и исчез из комнаты вместе с брюками.
***
Жизнь Алены, как это нередко бывает в годы молодости, разделилась на две неравные части – до замужества и после. Раньше она была неловкой девчонкой, все принимающей слишком близко к сердцу, но затем удивительным образом в ее душе проклюнулась внутренняя мудрость, которая до того момента будто бы пряталась где-то в углу. Без вынужденного спокойствия плыть по волнам семейной жизни со Степой было решительно невозможно. Иногда, размышляя о том, какую школу она прошла за эти годы, Алена начинала понимать, почему
