конфликта с Равеной. Потом – про крестьян, которых здесь кто-то… как вы изволили выразиться “маринует”. И в самом конце… вы объясните мне, как у вас оказался Дракон. То есть та сущность, о которой я вас спросил в самом начале… Я ничего не упустил?..Я аж икнула.
– Из-звините… – приняла из рук пугающе дружелюбного блондина кубок с отваром и сделала пару больших глотков. Фух, вроде полегчало. Интересно, такие перемены настроения – часть его болезни или как. Так или иначе…
Я присмотрелась к нему.
Сначала просто очень внимательно вгляделась в черты. А потом – словно мысленно открыла глаза ещё раз. И увидела мир уже глубже и подробнее. Всё словно подёрнулось мягким свечением. Светлая душа у этого принца. Мираль. Его имя, кажется, называл мне котоящер. Но… теперь я как бы и сама видела, как зовут принца. Имя Мираль… красивое. Звучит как что-то очень нежное, с затаённым хищным секретом. Как мордочка котоящера, такая миленькая треугольная, но вот он зевнул – и показал ряд ровных белых клыков. Вот какое имя. И оно блондину невероятно шло…
А вот его раненая душа – незримо сочащаяся кровью – точно ему оторвали половину тела – это уже некрасиво. И это – надо лечить. И я чувствую как…
Знания местных лекарей сплетаются в моём разуме с личным опытом – с тем, как я лечила детей в родном мире, просто положив ладонь на измученную химией впалую грудь.
Постепенно перед моим мысленным взором формировалась картина – что же сделать с Миралем.
И да, беловолосый принц в этом замке-лечебнице, несмотря на внешнюю мощь и хищную силу – был самым "тяжёлым"пациентом.
Я невольно поразилась: если после такого ужасного ранения он настолько силён, то каким же он был раньше?..
В нём точно не хватает огромного куска.
– Вы кое-что забыли, Ваше Высочество, – заговариваю я, возвращаясь к обычному зрению. Немного кружится голова и очень хочется есть после столь внимательного осмотра, – сначала нам надо начать вас лечить. Работы много. И у вас как будто… не хватает…
Я силюсь подобрать верное слово.
– Дракона, – подсказывает мужчина и с печальной улыбкой усаживается на прежнее место, – я лишился Зверя. На поле боя…
“Он лжёт”, – отметилась то ли моя мысль, то ли это опять котоящер заговорил в моём разуме.
– Мы с вами вроде бы обсудили вчера мою потерю, – хитро сощурился Мираль, – до вашего эффектного прыжка в священное озеро. Но такое чувство… что вы были тогда совсем другой.
Словно холодный камень свалился мне в желудок: опасно. Этот разговор подошёл к опасной черте. От неё надо уходить.
Радовало, что мужчина мне открылся. Слегка.
Мы с ним оба поняли, что вступили в игру. Я не была готова рассказать ему, что за перемена произошла со мной вчера на его глазах. Просто потому, что пока сла́бо представляла себе последствия такой откровенности. Мираль – не готов рассказать, как на самом деле лишился Зверя (я отчего-то на удивление легко приняла
