эфира разумности.
И тогда бывший нейротруп начнёт знать, что действуя целенаправленно всё получается легче, и тогда нет того внутреннего сопротивления которое и порождает бесполезная суета хаотических действий.
Какие то посторонние и абсолютно бесполезные субъекты: родители, сокурсники, друзья, жёны – бывшие, будущие и чужие, дворовые знакомые и вообще весь этот биобалласт явно препятствовал делу осуществления поставленной цели – создания технологии целостности, жизненности, зрелости, самости.
И точные телесные знание что именно эти состояния в их единстве и давали нужные результаты, в те краткие моменты жизни когда осознанность раскрывала реальность, для моего мышления вдруг стали доступны.
Конечно всё это в лекционном зале под пивом воспринималось какими то фоновыми ненаучными размышлениями, почти не доходящими до порога восприятия и вроде как даже это были и не мои собственные размышления – кто то, неизвестно кто, всё это мне и рассказывал – всю последовательность действий.
А от меня самого исходили лишь комментарии типа: о чём я сейчас вообще думаю и как всё это появилось в моих мыслях, откуда всё это пришло и почему прямо сейчас не получается жить так что бы мне это хотя бы нравилось, ведь это всё-таки моя жизнь и значит как минимум это должно хотя бы нравится тому, кто собственно и является источником этой самой жизни и одновременно субъектом её воспринимающим – живущим её.
Но как то всё это не нравится и не нравится не какими то отдельными фрагментами и даже не целиком всё, а присутствует абсолютно тотальное чувство что не нравится «вообще всё» – но неизвестно что именно не нравится и в зависимости от чего?
Не смотря на то что происходит – «не нравится всё», даже если это и весело, и значит это нечто неустранимое раз у этого нет чёткой и понятной причины.
И самое интересное – даже нет намёка когда это началось, кто или что этому причина и почему нужно этому следовать и дальше.
Но сами эти вопросы прежде из за суеты, а может из-за чего то другого, как то даже не возникали, а было лишь необъяснимое чувство тотального состояния «не нравится и обязанности» и тягостное ощущение невозможности это исправить при любых сверх усилиях.
Что делало не возможным хотя бы приемлемую жизнь, не говоря уже о эффективной.
Ведь прибывая постоянно в этом хаосе чувствуешь себя посторонним по отношению к самому себе, а по отношению к каким то абсолютно незнакомым людям чувствуешь себя заинтересованным и даже обязанным.
И эта заинтересованность к чужим людям не известно когда появилась, и неизвестно кто подкинул саму эту идею, что эти люди своими словами могут и должны проникать в моё внутреннее пространство.
Ведь если они могут говорить то это совсем не значит что слушание
