меня ночью на дороге? Хочу заметить, что это было очень безрассудно с твоей стороны, – надо ей вообще запретить за руль садиться. Да еще т такого корыта. Это ведь не машина, а консервная банка отечественного автопрома.
– Не знаю, – сижу на корочках, чувствуя за спиной какую-то суету. Алинка справа от меня достает картошку из дырявой кошелки.
За окном настоящая метелица. Ветер воет словно одинокий волк. От печки идет жар. Или это уже совсем не от огня?!
– Это не ответ, – сейчас я напоминаю себе кочегара. Смешно. В жизни не думал, что буду учиться печь топить, чтобы согреться. – И вообще, если бы я оказался маньяком? Что тогда? – ведь вместо меня мог быть како-то конченый урод, который мог бы обидеть девушку. От этой мысли начинает волосы подниматься на шее.
– Мне тебя жалко стало, – спокойно отвечает, набирая в миску воды и ставит ее на стол. – Очень жалко. И я подумала, что никто кроме меня не остановится.
– Я смутно помню тот вечер, – кочергой поправляю пылающее полено. – Но за то, помню, как ты меня тащила на себе, – перевожу внимание с огня на нее. Глажу взглядом ее стройную фигурку. – Худенькая. Откуда в тебе столько силы?
– Есть такое понятие, как «истерическая сила». В стрессовых ситуациях может появиться, – улыбается. – А если серьёзно, то я одна не смогла тебя даже с места сдвинуть, – хохочет и на ее щечках появляться привлекательные ямочки. – Мне дед помог, – отодвигает стул и садится чистить картошку.
– Я говорил тебе спасибо за это? – открываю поддувало и подхожу к столу, за которым девушка чистить овощи.
– Миллион, миллион, миллион алых раз, – подкалывает меня.
– Тогда скажу еще раз, – медленно подхожу к Алине. Забираю у нее из руки нож и откладываю его в сторону. Так сказать, от греха подальше. Беру девушку за руку. Заставляю подняться. И разворачиваю к себе. Она оказывается зажата между мной и столом. Я плотно прижимаю ее к деревянной столешнице. Наши тела очень близко друг от друга. Чувствую, что снова начинаю расти в районе паха. Провожу рукой по ее волосах и бережно заправляю волнистую прядь за ушко. Упираюсь лбом в ее лоб и шепчу еле слышно: – Спа-си-бо, – обхватываю пальцами подбородок и приближаю наши лица. Девушка заколдованно смотрит в мои глаза. Не шевелиться. Не отталкивает. Ждет. Сдерживаю свои инстинкты самца, как только умею. Беру ее за плечи в тот момент, когда хочется развернуть задом и нагнуть, и разложить на этом самом столе. Она прикрывает глаза и делает глубокий вдох, явно готовясь к поцелую. Пульс глушит где-то в ушах от желания. Но я держусь со всех сил. Опускает глаза. Чуть приоткрывает рот. Извини детка, но ты сама сказала, что тебя пугает мой напор. Наклоняюсь и совсем невесомо чмокаю ее в кончик носа.
– Пожалуйста, – Алинка выдыхает и поднимает на меня глаза. В них читается с лёгкое разочарование. Тяну ее на себя и мягко отстраняю.
– Давай я в знак благодарности почищу это вместо тебя, – беру нож и сажусь на ее место.
– Кто ты такой, Константин Котов? – хитро прищуривается
