Толку себе сами не дадите?
– Дадим, – раздается за спиной мужской голос, и я вздрагиваю от неожиданности.
– О! Ты как раз вовремя, квартирант. Хочу тебя предупредить, друг мой сердечный. Если твой пистолет, – дед опускает глаза и смотрит на Котова, точнее, в район его поясницы, – хотя бы посмотрит в ее сторону, то я отстрелю тебе все твое богатство. Усёк?
– Усёк, – Котов смотрит туда же, куда и дед. Сглатывает. Наверное, то, что он только что себе представил, оказалось малоперспективным. – Не волнуйся Иван Степанович, – он медленно переводит свой взгляд на деда, – все нормально будет.
– Надеюсь, – недовольно кряхтит старик и возвращается к своим коробкам.
– Алин, на два слова, – тихо говорит и входит из сарая. Я следую за ним.
– Что? – спрашиваю, когда парень резко останавливается, а я практически впечатываюсь ему в спину.
Мы сейчас на опасно близком расстоянии. Мне кажется, что я чувствую его дыхание на своей коже. И от этого целое стадо мурашек разбегается по коже. От него идет тепло.
– Не хочешь, немного со мной пройтись? – спрашивает и смотрит с какой-то надеждой в глазах.
Чувствую, что не смогу отказать. Но и соглашаться боюсь.
– Тебе еще нельзя много ходить, – делаю шаг назад и сразу же становиться холоднее.
– А мы немного, – улыбается Костя и на его лице появляются две умопомрачительные ямки. – Вон к тому лесу, – показывает рукой на посадку из заснеженных елок. – Туда и назад.
– Ну, если только туда и обратно, – несмело отвечаю, огибаю Константина и медленно иду к калитке.
Вообще-то я не очень люблю лес. Природу. И все дела. Я не писаюсь от счастья при виде костра и палаток. Я боюсь всех этих диких зверей. И еще насекомых. Не люблю охоту. На ней убивают ни в чем не повинных зверушек. Что я люблю? Асфальт. Яркие витрины. Ночные фонари. Шум утреннего города. И еще запах бензина. Я истинно городской житель. Сюда приезжаю только тогда, когда мне хочется спрятаться ото всех И побыть наедине с собой. Но и то, больше недели редко когда выдерживаю.
Мы идем по лесу. Медленно. Не спеша. Снег приятно скрипит под ногами. От чистого воздуха и переизбытка кислорода у меня начинает кружиться голова. К вечеру точно начнет болеть. Я молчу. Костя рассказывает мне какие-то смешные истории из его жизни. Он пытается как-то развлекать меня. Шутит и сам смеется над своими же шутками. Будто бы у него все прекрасно и больше нет никаких проблем. Но вдруг, парень резко останавливается и притихает: – Вон, смотри.
– Что? – замираю.
Костя делает несколько шагов и оказывается прямо за мной.
– Смотри, – он показывает пальцем куда-то вперед.
Имея не очень хорошее зрение, я прищуриваюсь, глядя на ослепительно белый снег. Пытаюсь что-то разглядеть.
– Знать бы поконкретней, что мне надо увидеть, – стараюсь говорить максимально тихо.
