style="font-size:15px;"> Он покачал головой и сжал ее грудь:
– Я съел сегодня целого медведя. Меня мучает другой голод, и я собираюсь утолить его прямо сейчас.
Элбурга издала кокетливый смешок и освободилась из его объятий. Взяв свечу, она повела Генриха по лестнице наверх, в спальню.
Свеча уже оплыла, когда Генрих дотянулся до платья и начал одеваться.
– Не уходите. – Элбурга пробежала кончиками пальцев по его голой спине.
Он с сожалением вздохнул:
– Дела ждут меня, милая. Через несколько часов придет архиепископ Кентерберийский, и негоже принимать его размякшим после постели любовницы, даже столь желанной. – Он прижал ее руку к своим губам. – Скоро я приду опять. Обещаю.
– Королева выглядела сегодня великолепно, – тихо проговорила Элбурга.
– Это правда, но с тобой ей не сравниться.
Элбурга села в кровати и принялась приглаживать волосы.
– Милая, ты совсем другое дело. – Он заправил кудрявый локон ей за ухо. – У меня есть обязанности… но есть и то, что доставляет удовольствие, – наши с тобой встречи.
К тому же Алиенора на сносях, и он не мог делить с ней ложе.
Из-за угла за портьерой послышался детский плач. Элбурга быстро накинула шемизу, скрылась за пологом и тут же вернулась с рыжеволосым младенцем на руках.
– Тише, мальчик, тише, успокойся, – мурлыкала она. – Смотри-ка, вот твой папа.
Ребенок уставился на Генриха и приготовился было хныкать, но отец состроил ему рожицу. Ребенок тут же заулыбался и застенчиво уткнулся в мягкую мамину шею, но через мгновение опять посмотрел на родителя круглыми голубыми глазками. Генрих испытал большое облегчение. Нет ничего хуже бесконечного детского плача.
– Я буду заботиться о малыше, – пообещал он. – Мы воспитаем его, как подобает королевскому сыну, и дадим все, чтобы он смог занять достойное место в жизни.
– Вы ведь не заберете его у меня? Я не вынесу этого, – забеспокоилась Элбурга.
– Глупая девчонка! – Генрих склонился к ней, чтобы поцеловать. – Кто же отнимет младенца у матери. – Конечно, когда ребенок немного подрастет и станет достаточно умен, чтобы приступить к учебе, от материнской юбки его придется оторвать, но сейчас Элбурге об этом знать не обязательно. – Мне надо идти. – Он ласково потрепал ее по волосам, поцеловал сына и по пути к двери оставил на столике в гостиной кошелек с серебром в дополнение к той монетке, которую Элбурга поймала у аббатства минувшим утром.
В темном зимнем небе не виднелось и проблеска зари, и Генрих решил, что может подремать в кресле пару часов, а уж потом приготовиться к визиту архиепископа. Направляясь к Тауэру, он уже был поглощен мыслями о государственных делах, и воспоминания о часах с Элбургой отступили на задворки сознания.
Глава 2
Поместье Бермондси близ Лондона, декабрь 1154 года
Алиенора оценивающе
