эта тварь закрыта, и ничего там нету из того, что могло оно или кто ещё съесть. Старый сарай как есть, я складывала туда всякие грабли, лопаты, телеги да корзины бесхозные, всё барахло, которое перестало в чулан влазить. Но там такой грохот стоял порой, что я боюсь, как бы одни щепки не остались от моего добра.
Клэренс выкладывал рядом с сумкой необходимые вещи. Не без сопротивления и цепляясь за содержимое багажа, снаружи оказался крюк из нержавеющей стали, на подобии мясницкого, только с крупным карабином на месте ручки. Погремев слегка рукой по дну и углам сумки, он выгреб жменю странных патронов с выразительной бирюзовой оболочкой на пулях, которая заставляла их легонько отсвечивать в темноте.
Снова опустив руку внутрь, он щёлкнул металлической застёжкой и из недр багажа показался увесистый шестизарядный револьвер сорок четвёртого калибра. Гладкий чёрный корпус блёкло отражал огоньки гирлянды. Клэр откинул барабан и высыпал в ладонь обычные, свинцовые патроны с тёмно-оранжевой оболочкой. Перебрав их в руке, три он зарядил обратно подряд и три закинул в правый карман плаща; выбрав три бирюзовых, он поступил так же и зарядил их следом, оставшиеся же попали в другой карман.
Нечто в темноте сарая пришло в движение, тёмные мышцы как тени переливались за деревянными стенами, что-то невидимое обычному глазу росло и крепло, заполняя собой всё пространство, скованное тонким шнурком с огоньками.
– Без пищи они могут обходиться неделями, но это лишь значит, что этот очень злой от голода и ещё должен быть полон сил.
Барабан револьвера с мягким щелчком встал на место. Потянув за рифлёные грани, Клэренс повернул его так, чтобы он выстрелил сразу третьим свинцовым патроном.
– Бабуля, притащи цепь, толщиной с палец и длиной метра полтора, только как можно быстрее.
Старушка, не оборачиваясь, побежала в ангар, к комбайнам. Устало кряхтя и выбиваясь из сил с каждым шагом, прихрамывая, бабка забежала внутрь. Над головой лязгнуло реле автоматического выключателя и залило помещение мутным жёлтым светом, бьющим сквозь закопчённый светильник.
Ухватившись за край стола с инструментами, она дала себе пару секунд передышки. Подняв глаза, старушка двинулась к одной из стоек, на которой висела старая и побитая ржавчиной цепь с потрескавшимся кожаным ошейником, на котором когда-то держали собаку. Только её руки сомкнулись на увесистых и пыльных звеньях, как за спиной громыхнул выстрел.
Она бросилась к выходу и посмотрела в сторону сарая. Вокруг него спиралью стелились огни гирлянды, а дверь была распахнута, оголяя чёрное, непроглядное нутро.
Собирая все свои силы, старушка поспешно кинулась через весь двор. Старые ноги были непослушны и болели; сердце было на грани того чтобы либо вырваться сквозь рёбра, либо остановиться за очередным глухим ударом; лёгкие жгло огнём, им не хватало места в груди.
Сразу она перестала слышать собственное
