этому. Теплый ранний летний вечер будто на пару десятков минут вынудил его отдохнуть и сбросить напряжение, перебирая в руках сорванный цветок или наблюдая за бездомными котами. Когда мальчик подошел к подъезду, то был окликнут громким женским голосом:
– Ишь ты, повадились цветы рвать! – на мальчика уверенной, пусть и не очень устойчивой походкой направлялась бабушка, которую до этого он видел на клумбах около дома, – Совсем не ценят чужой труд! Лучше бы помогали красоту наводить, а они только портят! – вид озлобленной старушки действительно напугал мальчика, поэтому тот совсем не уверенным тоном попытался оправдаться:
– Эти цветы не ваши… Не из этого двора.
– Это значит, что их нужно вот так использовать? – пыл бабушки заметно уменьшился, она насколько могла выпрямилась, показывая, что она куда более спокойна, чем до этого, – Вот бывают же люди… Стараешься для них, стараешься, а они только пользуются.
– Молодые?
– Разные… и в наше время такие были. Вредители, – женщина вернулась на свое место на лавочке возле подъезда, нахохлившись, – Мне вот еще несколько штук нужно посадить на ту клумбу, – сказала она, указывая пальцем на нужное место, – Только вот слабовато себя чувствую, не знаю, хватит ли сил на это…
Мальчик, потратив секунду на размышления, умостился рядом с бабушкой. Она больше не казалась злой, а идти домой катастрофически не хотелось.
– Я больше не буду… Мне просто понравился этот цветок, а потом я отвлекся на мысли и не заметил, как его смял, – мальчик продолжал крутить в руках изуродованный им цветочный бутон.
– О-о, это бархатцы, и правда красивые цветы, – бабушка легко улыбнулась, – Ты знаешь, когда я была маленькой, вместе с мамой сажала их в наш двор, и тогда она мне рассказала их историю. Их название произошло от Тагеса, внука бога Юпитера. Он показывался людям, как младенец, и предсказывал их судьбы. Впрочем, эти цветы даже отчасти являются причиной, по которой родилась моя дочь, – глаза бабушки тепло блеснули, когда она перевела свой взгляд с цветка на мальчика.
– Как такое может быть? – заинтересованный Сёма с упоением и желанием сосредоточил всё свое внимание на рассказчице.
– Когда мне было восемнадцать, и я все еще жила с родителями в нашей родной деревне, дом рядом с нами выкупил один мужчина. Ста-арый дом, почти весь разрушенный. Он сразу заехал туда, в эти развалины, нанял рабочих – видно было, что состоятельный. Мало у нас таких было, за ним сразу полдеревни и сбежалось! А я была для него больно юной, нас разделяли целых двенадцать лет, – бабушка погрузилась в воспоминания и улыбнулась, – гулял он, выбирал себе жену из свободных, да и по правде говоря, занятыми дамами он тоже не брезговал. А потом он обратил свое внимание на соседскую девчонку, то бишь на меня. Так и с остальными
