тетки. Еще и родители где-нибудь в деревне. Возможно, у нее резонные причины снимать большой дом.
Он ничего не знал о ее семье, потому что ни разу не спросил. И о ней самой тоже ничего не знал. Он явственно представил себе, как Николас и Чейз качают головами и с упреком приговаривают: «Плохо сработано, Кевин, плохо сработано».
– Возможно, если ты нас оставишь, Розамунда сможет одеться, и мы вскоре уедем, – сказала Минерва.
– Конечно. – Он открыл дверь. – Продолжайте.
– После двух часов на складах вам, несомненно, нужно подышать свежим воздухом, – предложил Кевин, когда экипаж ехал обратно в Мейфэр. – Почему бы нам немного не покататься в парке?
Минерва вынула из ридикюля миниатюрные часики.
– Не могу. Надо встретиться с одним из агентов касательно расследования. Пусть кучер меня высадит.
– Пожалуй, только недолго, – согласилась Розамунда.
Склады были очень пыльные, как, впрочем, и всегда. Она осмотрела новую продукцию для шляпниц и купила соломенную форму для шляпки вместе с образцами фурнитуры, которые доставят утром. Что более важно, она завязала знакомства с владельцами и теми, кто обслуживает покупателей.
Стало свежо, но она все-таки открыла окошко. Свежий ветерок приятно холодил кожу. Она смотрела наружу, но краем глаза видела Кевина Реднора.
Для аристократа он не очень-то соблюдал этикет. Его внезапное появление в примерочной поразило всех. Он наверняка это заметил, однако отнесся к своему вторжению, словно оно в порядке вещей, хотя мадам Тиссо особо подчеркнула, что это дерзость.
Ее нижнее белье прикрывал лишь свободно обернутый шелк. Он посмотрел на нее, но не разглядывал и вел себя так, словно все время входит к полуодетым женщинам. Возможно, так оно и было. Однако не к возлюбленным. И не к любовницам. Он это четко прояснил.
Что означало нечто иное, если он «едва ли» был монахом. Она добавила к списку того, что нужно сделать в следующие несколько дней, очередной пункт.
После того, как высадили Минерву, экипаж вкатился в Гайд-парк и занял место в длинной череде повозок, медленно ползших вперед, пока дамы и господа наслаждались погожим деньком.
– Если тут слишком много народу, можем поехать куда-нибудь еще, – предложил Кевин.
– Я не возражаю. Мне нравится глядеть на дам. Из ихних шляпок я заимствую идеи и завидую ихним нарядам.
– Вы бывали тут раньше?
– Мы, продавщицы, все время сюда приходим. Вы никогда нас не замечаете, потому что едете в каретах или верхом, а мы внизу, идем пешком вдоль бордюров.
– Уверен, я бы вас заметил, если бы проезжал мимо на лошади.
– Когда вы глубоко задумаетесь, сдается мне, вы вообще ничего не замечаете.
Он не стал спорить. Открыл еще одно окошко, чтобы ветерок продувал экипаж.
– Сколько у вас сестер?
– Всего одна. Лили четырнадцать лет, она гораздо младше меня. Она была совсем ребенком, когда скончался наш
