она или нет – не его чертово дело!
– Я не собираюсь замуж.
– Эй! – невнятно прокричал из соседней комнаты Вексли. – Давайте, покажитесь, кто бы вы ни были! Здесь не блудят! По крайней мере, без моего участия!
– Мы могли бы притвориться, – задумчиво продолжал Синтон, словно Вексли не собирался вот-вот разрушить все, над чем Камилла так усердно трудилась последние два года.
– Притвориться? – должно быть, ей снился кошмар. – Вы с ума сошли?
– Не понимаю, что в этом ужасного, – спокойно сказал Синтон. – Он прекратит на вас пялиться, если узнает, что у вас отношения с кем-то другим. Или, может, вам по душе его ухаживания?
Камилла бросила на него скептический взгляд.
– Дело не только в том, что нас обнаружит Вексли, – прошипела она. – Если меня застанут в компрометирующем положении, общество потребует, чтобы мы поженились – не притворялись, милорд, а действительно поженились, – а иначе моей репутации конец. Моя галерея, моя жизнь – меня больше не примут в обществе. Разве можно этого не понимать!
– Правила созданы для того, чтобы их нарушать.
– Для вас – возможно. Но здешним женщинам отказано в такой роскоши. Вы обязаны проявить благородство!
Камилла подбежала к окну и посмотрела вниз, в темный сад. По крайней мере, там она не увидела ни гостей, ни, что было бы куда хуже, притаившихся репортеров.
Если бы не высота второго этажа, она выбросилась бы. Она обвела взглядом все темные уголки комнаты, но, где бы Вексли ни хранил свой гардероб, ни одного шкафа здесь не было и в помине.
– Подделка! – воскликнула она, когда ее взгляд снова упал на изголовье кровати.
– Подделка…
Но не успел Синтон договорить, как она промчалась мимо него и запрыгнула обратно на кровать, чтобы сорвать картину со стены.
Однако рама не сдвинулась ни на миллиметр. Это застигло Камиллу врасплох. Как, черт возьми, Вексли закрепил эту штуковину? Что изменилось?
Камилла засунула пальцы под раму и попробовала отодвинуть ее от стены, изо всех сил стараясь поддеть картину. Но подделке не хватило такта хотя бы притвориться, что она сдвинулась с места.
Камилла уставилась на проклятую картину, гадая, как же ей удалось сдвинуть полотно десятью минутами ранее.
– Эге-гей!
Дверная ручка задергалась с обратной стороны, отчего у Камиллы кровь застыла в жилах. Вексли мог в любой момент ворваться в комнату и обнаружить их наедине, в помятой и разорванной одежде. Камилла слишком хорошо знала Вексли – он приукрасил бы историю так, будто застал Камиллу и Синтона обнаженными, на пике страсти. Или еще хуже – заявил бы, что это он испортил ей платье, а Синтон прервал их уединение. Его слово было бы против слова Синтона, а тот был в городе новичком.
Камилла дернула картину в последний раз, но та была намертво прикреплена к стене. Она снова выругалась. Вексли яростно стучал в дверь.
– Мне уже не смешно! Откройте чертову дверь!
Ручка
