с драгоценными камнями, другие – тонкие, ничем не примечательные, они надеты на каждую фалангу и частично скрывают татуировки, которые поднимаются по жилистым рукам и дальше, скрываясь под манжетом легкой джинсовой куртки.
Я делаю прерывистый вдох и разглядываю нового персонажа. Чувствую запах его духов – приятный, очень маскулинный аромат, хвоя и кардамон.
Отчего-то у меня такое ощущение, что меня охватывает пламя.
Я даже не смею поднять голову.
Извращенец рядом со мной, фыркает, отстраняется и откидывается на спинку, но руки не убирает. Нога почти онемела, вибрирующая боль не прекращается.
– Нужна помощь, сынок? – произносит он, не скрывая недовольства.
– Она не продается.
У незнакомца глубокий, низкий голос, он ласкает и царапает слух – похоже на растопленный шоколад с кусочками кокоса. Мне хочется, чтобы он растворился у меня на языке.
Это мне кажется… знакомым.
– Что, прости?
Рука с татуировками отпускает край барной стойки и вырывает из пальцев мужчины звуковой прибор. Незнакомец переворачивает его и нажимает кнопку, отчего вспыхивает светом небольшой экран.
– Я непонятно выразился? – спрашивает он, а я продолжаю пялиться на его руку, на вздувшиеся вены на вытутаированной Медузе. Ее волосы-змеи тянутся вдоль каждого пальца, ее глаза почти живые, хотя представляют собой лишь линии-полукруги и заштрихованные зрачки.
Между ног у меня вспыхивает жар, я сжимаю их, чтобы заглушить неуместные ощущения.
В воздухе витает напряжение, я, кажется, перестаю дышать. Извращенец сильнее сжимает бедро, и я буквально чувствую, как на коже появляются синяки.
– Я не собираюсь ссориться с тобой из-за нее.
– Ты прав, не надо. Мы не будем ссориться, ты просто встанешь и уйдешь.
Незнакомец делает резкий мах рукой в воздухе, сигнальный прибор летит на стол и разбивается.
Я больше не борюсь с искушением разглядеть его, мой взгляд цепляется за черные джинсы с разрезами на коленях. Под джинсовой курткой худи с капюшоном и надписью «Sex Pistols». И единственную серебряную цепочку, которую видно на его шее, она блестит и переливается на темной от татуировок коже.
Поднимаю глаза, и внутри все переворачивается, такое ощущение, будто я выпрыгнула из самолета без парашюта.
Я знаю этого человека.
Ну, насколько возможно, если видишь только на экране и на развороте в журнале.
Или встречаешься взглядом через весь зал.
Это Эйден Джеймс. Он был моим кумиром, когда я еще выбирала кумиров и поклонялась знаменитостям.
В горле поднимается комок, твердый и липкий, подсказывая, что, возможно, я еще не очень изменилась.
Может, это чувство из-за глаз цвета стали, что смотрят прямо в душу, отчего перехватывает дыхание? Боль возникает там, где поток воздуха скользит
