вставали рано, впрочем, как и ложились, но сейчас на улице не было ни души. А она надеялась увидеть кого-нибудь из соседей, имеющих коз. Она покупала у них молоко, жирное, удивительно вкусное и совсем без запаха. Для Мари не было лучше завтрака, чем козье молоко с теплыми маковыми булочками, облитыми медом.
Но за неимением всего этого, пришлось ограничиться растворимым кофе и сыром.
Поев и приняв душ, Мари села за компьютер, чтобы проверить электронную почту. Но не успела открыть и первое письмо, как в дверь постучали. Она пошла открывать.
– Доброе утро, – поприветствовал ее ранний гость. – Надеюсь, не разбудил?
– Нет, я давно встала, здравствуйте. И тебе привет! – Она потрепала Чака по загривку. Пес завилял хвостом. – Заходите.
Мари посторонилась, впуская Марко с питомцем в дом. Сегодня местный шериф был одет иначе. Не в брезентовые штаны с накладными карманами и ветровку с капюшоном, а в рваные джинсы и белую футболку. На ногах не грубые сапоги, а мокасины. В этом образе он еще меньше походил на деревенского «участкового» (в России ведь именно так бы он назывался), скорее на виджея музыкального канала.
– Чай, кофе? – спросила Мари, проводив Марко в гостиную.
– Нет, спасибо, я только что позавтракал.
– А Чак колбаски не желает? Есть фирменная от дяди Самира.
Пес тут же разразился громким лаем.
– Чего это он? – удивилась Марианна.
– Отвечает согласием на поставленный вами вопрос, – рассмеялся Марко. – Он обожает изделия дядьки Самира.
Марианна поманила пса в кухню и дала ему остатки колбасы. Чак слопал ее за секунды и в качестве благодарности за угощение лизнул ей руку.
Когда Мари вернулась в гостиную, Марко стоял возле книжного шкафа и рассматривал его содержимое.
– Вы любите читать? – спросил он.
– Не я, мой папа. Это его книги.
– Так вы живете с ним?
– Он умер несколько лет назад, как и моя мама. Книги – память об отце. Посуда. – Она указала на второй шкаф, в котором громоздились фарфоровые тарелки и хрустальные вазочки, антикварные, но не особенно ценные. Каждый предмет имел брак, и его нельзя было выгодно продать. Такие вещицы оставались в доме. – Посуда о маме…
– Извините.
Она кивнула головой и опустилась на диван. Марко сел рядом. Чак улегся у их ног.
– Этот дом принадлежит вам или вы снимаете его? – поинтересовался Марко.
– Он мой. Отец приобрел его для нашей семьи примерно десять лет назад. Сначала мы его снимали, а потом выкупили…
Мари вспомнила, как она визжала от радости, когда папа сообщил ей о том, что теперь этот дом их. А еще прыгала и висла у него на шее. Тогда они посадили березу, как символ России, и елку, потому что решили отмечать Новый год на Балканах. Деревья прижились, и в ночь с тридцать первого на первое Мари
