в сторону, извлекая на свет маленькою худющую девочку в некогда белом, но уже пропитавшемся кровью пальтишке. Он спешно отдаёт девочку подбежавшему мужчине в тёмном костюме и принимается дальше разгребать обломки, чтобы добраться до чего-то ещё. Но я не вижу, до чего именно. Я отвлекаюсь от спины Кирсанова, точнее наоборот, не могу оторваться от мужчины с окровавленной девочкой на руках. У того очень густые тёмные волосы, необычно яркий зелёный цвет глаз. Он спешит к другой машине и еле держится на ногах, кажется, вот-вот взвоет от горя. Малышка открывает глаза, и мужчина беззвучно плачет, чтобы не напугать её.
Мама с испугом резко отшатнулась от меня:
– Ася? Асенька, тебе плохо? Ответь? – её голос дрожал.
Я не могла пошевелиться. Я знала этого мужчину. Когда-то знала. Наверное, знала. Правда, потом почему-то забыла.
Мама с папой расстались много лет назад. Тихо и мирно. Константин Игнатов вроде бы уехал заграницу. Интереса к нам больше не проявлял, письма не писал, не звонил, на встречах не настаивал. Я знаю, что мама бы не стала утаивать, если бы он хотел со мной встретиться. Она всегда слишком печётся о том, чтобы у меня всё было. Да и о папе Ольга Александровна никогда не говорила плохо. По её словам, они поженились слишком быстро и не успели узнать друг друга. Расстались тихо, по обоюдному согласию. Мне достались от него только фамилия и отчество, да коробка тех самых карандашей, дорогущих, купленных где-то в Европе. Я ими никогда не рисую, они просто есть. Точнее, были.
– Ася! Ну хоть слово скажи! – умоляла побледневшая мама.
Кое-как мне удалось выйти из ступора, и я спросила:
– Мам, а у папы был тёмный костюм? И волосы очень тёмные? А глаза зелёные?
– Да, был, – ответила ошарашенная неожиданным вопросом мама, она помогла мне сесть на больничную койку, – и волосы, ты на меня больше похожа, и глаза, и цвет волос, только характер…
– Папин? – уточнила я, натягивая рукава пижамы до самых кончиков пальцев.
– Папин, – ласково подтвердила немного сбитая с толку мама. – Тебе плохо?
– Голова, бывает, болит, – соврала я и виновато улыбнулась.
– Ась, ты меня пугаешь, – взгляд мамы был полон тревоги.
– Знаю, прости…
– Ах, совсем забыла, – Ольга Александровна глубоко вдохнула и деликатно сменила тему. – Тут дядя Петя тебе телефон передал, чтобы ты была на связи. Он очень настаивал, – смутилась мама и протянула мне коробочку, чуть потрёпанную, в которой лежал вполне себе неплохой смартфон, не последняя модель, но видно, что им не пользовались ни разу.
– Мам, он же дорогой! Мне неудобно, я потом накоплю и куплю себе что-то попроще.
Стоило мне протянуть мобильник маме обратно, как тот зазвонил прямо у меня в руках, а на дисплее высветился знакомый номер:
– Дядь Петь, у тебя что жучки стоят в моей палате? – ответила на вызов я.
В трубке послышался хриплый
