в опере получили настолько отрицательную оценку, что сразу же встал вопрос о привлечении к работе над ними другого балетмейстера.
Дирижёру было указано на фрагментарность музыки, на то, что он не сумел сделать общее crescendo от начала оперы к её финалу, не поработал над полифонией оперы (именно так и было сказано: над полифонией). Кстати, дирижёру досталось меньше других, т.к. он вовремя спохватился, прислушался к моим замечаниям и хоть сколько-то поработал с оркестром. Кроме того, он оказался самым профессиональным из всех постановщиков оперы.
Досталось немного и художнику (Г. Е. Векшину), однако в целом его работу одобрили. А вот о световой партитуре спектакля все, как один, заявили, что её как таковой вовсе не оказалось.
Решение было единогласное: в таком виде опера показана быть не может. Все намеченные спектакли должны быть сняты, а проданные билеты возвращены.
А потом, после худсовета, остались администрация театра, Емельянов, Христофоров, представительница из Совмина, ещё несколько человек и я. Бесогонов попросил, чтобы два спектакля, которые должны состояться через день и на которые уже невозможно вернуть билеты, все же разрешили бы показать. После долгих разговоров ему пошли навстречу, и спектакли на 27—28 ноября решили оставить, а вот на 11—12 декабря снять. Работу над оперой продолжить, 19 декабря показать её республиканскому худсовету, и если все окажется на уровне – 28 декабря разрешить. На этом и остановились <…>.
Хочется верить, что декабрьский спектакль все же состоится: танцы частично уже переделаны, кое-что (с грехом пополам) сумел сделать Титенко, появились признаки цветового решения.
Но… всё (за исключением оркестра) находится пока на уровне хорошей самодеятельности. Бедные солисты сами ищут мизансцены (мне их по-настоящему жаль, потому что «режиссёр» Титенко порой просто не в силах «помочь» им). О, эта самонадеянная бездарность!.. <…> (21.12.1984 г.)
Я была на самом начале этого худсовета, который завязался ещё в зале. Едва замолчала музыка, кто-то из присутствующих сразу высказался, что Наталь со сцены уносят очень некрасиво.
И действительно, после прощания с погибшей девушкой четверо мужчин поднимали её и выносили за кулисы головой вперёд, а зрители долго смотрели на её отвисший подол и стоптанные лапти. Выглядело не слишком эстетично.
Потом кто-то вспомнил, что покойников выносят всегда вперёд ногами. Сразу попросили актёров переделать сцену. Посмотрели получившееся ещё раз, и согласились, что смотреться стало намного лучше. Так и оставили на премьере.
После этого все перешли в кабинет, куда я уже не попала. Но после обсуждения папа вернулся домой очень расстроенным, а мама была злая, как мегера, и сказала мне только, что спектакли отменили. Остальные подробности я узнала уже на следующий день, когда родители немного успокоились.
В 2011 году, более чем через четверть
