в чем дело!» – будто нашел ответ на вопрос Василий. «Этот весь цирк из-за бюджета, из-за того, что я не хочу отдавать свою часть денег! И что же, они решили меня свести с ума? Или какой у них план? Я, конечно, недолюбливаю свою семью, но даже от них этого сложно ожидать. У нас в семье есть законы, законы которые с течением лет оглашала наша мать. Кстати, никто никогда не спрашивал: почему так, а не иначе? Не важно, главное, что это противоречит законам, по которым мы живем, – Василий прервался. – Хотя сегодня один закон, а завтра другой… Ну что ж, раз уж кое-какие деньги потрачены на гроб, тем более для меня, нужно, так сказать, примерить».
Василий подошел к гробу, присел около него и стал щупать материал. В коридоре было очень темно, практически невозможно было видеть. Василий был вынужден изучать этот, как его называли в их поселке, «страшный ящик» путем осязания. «Угу, материал из обычного, какого-то недорогого дерева. А что еще можно было для меня ожидать? Из красного дуба что ли? В размер-то хоть попали?» Василий аккуратно стал забираться внутрь. В этот момент его пронзила дрожь. Казалось бы, лечь в какой-то ящик и полежать там пару минут. Но это не просто ящик, это гроб. Эта мысль вызывала бурю страшащих ощущений. Тем не менее, он довел дело до конца. Он лежал, как полагается, скрестив руки, смотря в потолок, которого из-за темноты не было видно. «Размер идеален, – пронеслась мысль. – Они что, в самом деле настолько серьезно подошли к розыгрышу, что даже размер подобрали тютелька в тютельку? Какая соблазняющая темнота, как хочется закрыть глаза и заснуть. Очень хочется спать. А что, может, и вправду заснуть прямо тут? Ну, раз я у них умер сегодня?» Василий стал засыпать лежа в деревянном гробу. Вдруг он услышал голос, звучащий, казалось бы, из темноты и одновременно в голове:
– А ну-ка, Василий, встань. Еще рано засыпать. Ты сначала определись, ты умер или нет? – Кто это? – ленясь открывать глаза и не желая вставать из удобного положения, спросил Василий.
– Я – твоя жизнь. Ты вот сам запутался и меня теперь запутал.
– Жизнь моя, – повторил Василий без эмоций, – со мной играют шутку, злую шутку. Объявили меня сегодня умершим. А я, видишь, живой.
– А с чего ты взял, Василий, что ты живой? Лежишь вон в гробу, спишь, отдыхаешь.
– Так это я… «Действительно, глупый поступок», – подумал Вася.
– Это я так, развлекался…
– Вот послушай, Василий, в общем-то не простой у тебя выбор: либо в дальнейшем тебе придется доказывать, что ты живой, либо просто признай, что ты умер и начнешь жизнь сначала. Вот тебе все, как будет, без прелюдий.
В темноте ничего не изменилось, но возникло ощущение, что это нечто, с которым только что общался Василий, ушло или улетело. Он поднялся, отряхнулся, будто лежал в каком-то пыльном месте, и отправился спать в свою комнату.
Проснувшись утром, Василий оделся и пошел умываться. Он прошел мимо сестер и матери, ничего им не говоря. После он зашел на кухню, где его
