номер телефона на клочке бумаги и, попрощавшись, повесил трубку.
– Ну, – весело взглянул он на нас, – по коням и домой! Эх, как хотелось бы поговорить! Ну, да ладно!
Мы ехали в милицейском ГАЗике в сторону Сокольников. Я спросил у Жени:
– А почему ты почувствовал, что нас могут забрать?
– Да мне рассказывали, что этот Энгмарк Виленович любит так «шутить». И при этом не оставляет ни заявлений, ни своих координат – ищи его потом, свищи… А у людей ночь испорчена. Нас бы в любом случае утром отпустили бы… В худшем случае, побили бы слегка…
– А что у него такие странные имя и отчество?
– Имя его составлено из двух: «Энгельс» и «Маркс», а отчество – сокращенно «Владимир Ильич Ленин», – как о чем-то обыденном говорил Женя. Вдруг он улыбнулся. – Тогда с именами многие чудили. В ЦДЛе работают две престарелые красавицы – Элла и Инна. Так вот, в паспортах у них там, где имя, написано у одной – Электрификация, у другой – Индустриализация… Я не видел сам, но байка такая ходит.
– А что, он действительно – Голицын?
– Он сам так всем говорит. Только Голицыны разные были. Одни строили церкви, больницы. Другие участвовали во французской революции. Он, видимо, из последних… Как рассказывают, папаша его, Владимир Голицын, женился на Софии Яковлевне Сальской и по ее требованию изменил не только имя и отчество, но и фамилию на «Галинин»… Иначе бы его еще в двадцатых годах расстреляли за принадлежность не к рабоче-крестьянскому сословию… Что подобные факты имели место, известно. Но самому Виленычу верить-то тоже опасно, в чем мы с тобой сегодня убедились. А знаешь, – переменил он тему разговора, – может быть, переночуешь у меня? Места много – трехкомнатная квартира. Танины родители на даче.
– Вообще-то я люблю спать в своей постели…
– Да разговор хороший у нас получается… Мы у Танюши сейчас бутылочку коньячку выклянчим. И если честно, она при тебе не так сильно ворчать на меня будет…
– Ну, только, разве, ради этого, – согласился я со смехом. Нас довезли до подъезда.
– У тебя куда окна выходят? – спросил сержант-водитель.
– Во-он на седьмом этаже, – показал Женя.
– Когда в квартиру войдете, свистни из окна, чтобы я был спокойным за то, что вы дома, – убавил он обороты.
Нам открыла дверь хозяйка.
– А я не один, любимая. Знакомься, это – Саша, – показал Женя на меня.
– Заходите. Таня, – представилась она. Темные, с легкой, не по возрасту, сединой, вьющиеся волосы, тонкий, с почти незаметной горбинкой нос, красивые пухлые губы, большие голубые глаза на бледном лице, статная фигура – вот что сразу бросилось в глаза.
«Да, отхватил себе Женя супругу!» – подумал я безо всякой зависти, а даже с незнакомой мне прежде радостью. «Божие творение», – откуда-то появилась мысль.
– Танюша, – опустил глаза Женя, когда мы уселись за столом на кухне, – скрывать нам нечего. Виленыч «пошутил»! Помнишь, я тебе рассказывал о нем? Но в милиции
