уехала. Куда? Почему не предупредила? Ясно, что она собирается вернуться, так как оставила тут вещи. Но…
– Братан, – кричит Олег из коридора.
Выхожу. Он держит в руках лист бумаги и телефон Тины.
– Тут лежало, – кивает на тумбу для обуви.
Как я не заметил?
«Позвонил папин юрист. Срочно вылетела. Не знаю, надолго ли. Взяла у тебя деньги. Позвоню, как долечу»
Ага, позвонит! Смотрю на телефон, который, она, вероятно, забыла.
Растяпа!
Выдыхаю с облегчением. С ней все в порядке. Просто нужно было срочно вылететь.
Но какого черта она не позвонила или не написала с любого другого номера?
Злость разливается по моему телу. Нет, не злость. Я взбешен!
Переписываю контакты с ее мобильного.
Нам с другом везет. Мы добираемся до казармы без приключений.
Но уснуть я не могу все равно. Почему она никак не дала знать о себе?
***
Следующую неделю я тереблю в руках записку, оставленную Тиной, на обратной стороне которой записаны номера телефонов Шенен и Эшли, ее подруг. Но не решаюсь позвонить. Будет как-то стремно звонить им и спрашивать о месте нахождения своей девушки.
Какого хера она не написала сообщение? Уверен, она помнит мой номер. Я заставил ее выучить эти цифры наизусть, как и свой адрес, когда она потерялась в Москве во второй месяц одиннадцатого класса.
Спустя еще две недели Тининого молчания я уже такой нервный, что духи обходят меня стороной, а Тимофеев вызывается на любое дежурство, лишь бы держаться подальше.
А еще через неделю меня, наконец, отпускают в увольнение.
В квартире ничего не изменилось. Ее вещи все так же в шкафу, бутыльки все так же стоят на полке в ванной.
Итак, Тина уехала больше месяца назад, и за все это время не вышла на связь. Она даже заблокировала страницы в социальных сетях, что совсем уж напрягает. Думаю, сейчас я уже могу позвонить ее подругам.
– Алло, – голос Эшли отвечает после первого гудка.
– Эш, привет, – перехожу на английский, – это Юра, узнала?
– Д-да, – запинается она.
– Тина, случайно, не с тобой?
Доносящиеся через трубку шепот и копошение, как если бы динамик закрыли рукой, свидетельствуют о том, что Тина с ней.
О чем они, черт возьми, переговариваются? Какого хера она просто не может взять трубку и поговорить со мной? Вообще, что происходит?
Я так зол сейчас, что мне хочется заорать в трубку, чтобы Тина услышала меня. Но я лишь медленно вбираю воздух в легкие, поднимая глаза к небу. И нет, я не возношу мольбы, я просто рассматриваю пролетающие облака, чтобы успокоиться.
– Юр, – ее голос, такой нежный и подавленный мигом разгоняет кровь по венам, – привет.
– Тина, – я не могу заорать, не могу даже зашипеть в трубку, я просто выдыхаю содержимое легких
