вскользь брошенные, но… к словам цепляться как-то не слишком красиво. Тем паче намерения у Анатолия были самые серьезные.
– Они действительно богаты?
– Весьма. Когда-то были примерно одного достатка с Пестряковыми, но во время войны Каблуковы умножили состояние.
Он снова поморщился, однако уточнил:
– Занимались военными поставками…
А это дело довольно выгодное. Особенно, если себя не забывать.
– Сейчас у них несколько заводов, прядильная фабрика и земли, конечно. Анатолий – единственный сын. Он же и наследник. Отец его умер почти сразу после войны, и дела приняла матушка. Женщина весьма строгих нравов.
Бекшеев выразился бы иначе, но пока лишь кивнул.
– Она и предложила подписать договор о намерениях, что уже само по себе говорило о серьезности этих вот намерений. Однако сошлись, что в современных реалиях достаточно будет помолвки. Тем паче, что и сама Надежда не желала скорой свадьбы. Нет, она несомненно любила Анатолия, но… как бы это… ей хотелось работать в школе. Учить детей. Она отлично рисовала, и как-то Ольга обмолвилась, что этот талант стоило бы развить, что можно пригласить наставника и для Надежды. Живописи. А там, глядишь, и отправить во Францию, Италию… там хорошие школы живописи. Если Надежда захочет.
– А Анатолий?
– Солгу, сказав, что это его обрадовало. Напротив, он желал скорейшей свадьбы, но здесь я проявил твердость. Возможно, с моей стороны это не слишком порядочно, но… – Одинцов сделал выдох. – Я весьма надеялся, что помолвка не закончится свадьбой. Он мне не нравился. Категорически.
– И ты решил соблазнить девочку новыми перспективами?
– Не такими и новыми… но да. Мне подумалось, что Надежда ничего-то помимо Змеевки и не видела. Что, возможно, она влюбилась в Анатолия, поскольку на фоне местных он гляделся этаким принцем. И что, выглянув за пределы своего мирка, Надежда поймет, насколько неприятен этот человек. И лучше бы, чтобы она поняла это до того, как свяжет с ним жизнь. Все же проще не доводить до свадьбы, чем потом с разводом возиться.
– Одинцов, – Зима закинула ногу за ногу. – Ты коварная сволочь.
– Какой уж есть, – он потер щеку. – Ольге удалось найти общий язык с девочкой. Они переписывались. Звонили… я провел в поместье телефон. Знаю, что Надежда присылала Ольге картины. И преподавателя ей нашли… женщину, если ты думаешь обо мне плохо.
– Я не думаю. Я знаю. Ольга настояла?
– Да нет… я решил, что художники – ненадежный вариант.
Зима расхохоталась.
А Бекшеев подумал, что и сам бы действовал примерно так же.
– Одинцов… ты чудовище.
– А ты?
– И я. Я уже говорила, мы все тут чудовища.
– Просто… взрослая жизнь, она такая, – Одинцов развел руками. – Все шло более-менее по плану… насколько я знал. Ольга упоминала, что Анатолию многое не нравилось. То, что Надежда преподает в школе.
