– воплощение хюбриса. В Трое, униженный Агамемноном, он сначала не участвует в сражении. Отправляет назад Одиссея, пришедшего просить его вступить в битву. Но когда гибнет его друг Патрокл, он наконец решается. И тогда выпускает на волю всех своих демонов, претворяя свой гнев в безудержную ярость.
По троянской земле катится волна крови. Всеми овладевает «дьявольская одержимость», как сказали бы приверженцы христианской терминологии. Ярость Ахиллеса пугает даже богов на Олимпе.
Подобное состояние, когда воин в трансе не мог остановиться, круша все вокруг и пополняя новыми жертвами список своих славных трофеев, древние греки называли аристией. Гомер дает нам примеры аристии безудержных воинов. Аристии Диомеда, Патрокла, Менелая и даже самого Агамемнона напоминают наркотический экстаз. На людей проливаются потоки огня, железа и крови. И современный читатель не может не вспомнить о фильме Фрэнсиса Копполы «Апокалипсис сегодня», когда американские военные вертолеты «Ирокез» уничтожают целую деревню вьетнамских рыбаков под литавры вагнеровского полета валькирий. Чрезмерность – это дохристианский апокалипсис.
Кажется, в ярости Ахиллеса невозможно не диагностировать тягу к смерти, причем он хочет увлечь за собой в царство мертвых весь мир, целый космос, людей и саму природу.
Такое явное бессилие человека перед внешними демоническими силами, которые по своей прихоти могут овладевать всем его существом, античное мировоззрение сводило к тотальному фатализму. Античность не может обойтись без судьбы. Что такое Мойра? Что такое Геймармене, неотвратимая судьба, понятие о которой ввел в философию Гераклит? Что такое Тюхе? Тюхе, Ананка, Мойра, Адрастея – вот сколько существует имен у античного представления о Судьбе.
Но фатализм в Античности не отменяет героизма. Античный человек рассуждает так. Все определяется судьбой? Прекрасно. Значит, судьба выше меня? Выше. И я не знаю, что она предпримет? Не знаю. Почему же я тогда не должен поступать так, как хочу? Если бы я знал, как судьба обойдется со мной, то поступал бы по ее законам. Но это неизвестно, значит, я все равно могу поступать как угодно. Я – герой.
«Илиада» и «Одиссея» Гомера являются героическими поэмами. Они и повествуют нам о героях древности, чьи поступки от них не зависят и являются результатом вмешательства в их телесные оболочки сил божественного или демонического происхождения. Ну а кому подчинены сами боги-демоны? Они подчинены все тому же всесильному Фатуму, у которого слишком много имен, значит, он просто неопределим.
Стихия античной телесности все время будет вести к хаосу и разрушению Порядка или Космоса, чтобы, по воле все той же Судьбы, вновь возродиться из небытия, возродиться во многом благодаря героическим усилиям особой породы людей.
Средние века
Французский историк Эрнест Лависс писал в трактате «Эпоха Крестовых походов», что Средневековье отличалось от предшествующей эпохи тем, что в это время «господствовали над обществом и созидали его следующие три фактора: крупное землевладение,
