style="font-size:15px;"> – А еще брат-славянин! Эх, братья! Русским людям не верите! Приехали мы к вам в гости, как к соплеменным родным, а вы нас за контрабандистов считаете!
Окончив осмотр сундука, чиновник ткнул пальцем в коробок и спросил:
– Тут что?
– Еда, и больше ничего. Сыр есть, ветчина, колбаса, булки, апельсины, – отвечал Николай Иванович.
– Молим показать.
– Только еду не нюхать! Только не нюхать! А то все побросаю, – опять воскликнула Глафира Семеновна, открывая коробок. – Не хочу я и после славянского носа есть.
– Чай? Кружева? – снова задал вопрос чиновник и стал развертывать завернутую в бумагу и аккуратно уложенную еду.
– Ветчина тут, ветчина.
Чиновник развернул из бумаги нарезанную ломтиками ветчину и опять поднес в носу. Глафира Семеновна не вытерпела, вырвала у него ветчину и швырнула ему ее через голову, прибавив:
– Понюхали – и можете сами съесть!
Чиновника покоробило. Он засунул еще раз в короб руку и налепил на него пропускной ярлык. С ним заговорил по-сербски брюнет в очках и, очевидно, тоже протестовал и усовещевал бросить такой придирчивый осмотр. Оставалось досмотреть еще саквояж Глафиры Семеновны. Чиновник махнул рукой и налепил на него ярлык без досмотра.
– Слава тебе Господи! Наконец-то все кончилось! – воскликнул Николай Иванович. – Грешной душе в рай легче войти, чем через вашу таможню в Белград попасть! Ну, братья-славяне! – закончил он и стал связывать подушки.
VII
Таможенный осмотр был окончен. Глафира Семеновна, как говорится, и рвала и метала на таможенного чиновника.
– Носастый черт! Вообрази, он мне всю шляпку измял своими ручищами. Прелестную шляпку с розами и незабудками, которую я вчера купила в Вене у мадам Обермиллер на Роттурмштрассе, – говорила она Николаю Ивановичу. – Послушай… Ведь можно, я думаю, на него нашему консулу жаловаться? Ты, Николай, пожалуйся.
– Хорошо, хорошо, душечка, но прежде всего нужно разыскать наш паспорт, который взяли в прописку.
А носатые войники схватили уже их подушки и саквояжи и потащили к выходу, спрашивая Николая Ивановича:
– Какова гостионица, господине?
– Стойте, стойте, братушки! Прежде всего нужно паспорт… – останавливал он их.
Но паспорт уже нес еще один войник, потрясая им в воздухе и радостно восклицая:
– Овдзе пасс![17]
– Ну, слава Богу! – вырвалось восклицание у Николая Ивановича. – Пойдем, Глаша.
Он схватил паспорт и направился на подъезд в сопровождении войников и бараньих шапок. Бараньи шапки переругивались с войниками и отнимали у них подушки и саквояжи, но войники не отдавали. Глафира Семеновна следовала сзади. Один из войников, стоя на подъезде, звал экипаж.
– Бре, агояти![18] – кричал он, махая руками.
Подъехала карета, дребезжа и остовом, и колесами.
Здесь паспорт!
Эй, извозчик!
