девиз – «лучше меньше, но верных»; кстати, и к вину я это отношу: «Лучше меньше, да лучше».
Тамм сказал:
– Ну да, а иной раз «лучше подешевле, да позабористей», э, старина?
Мертон, в продолжение своей мысли, сказал, что отныне будет считать меня своим другом и запишет на мой счет дюжину своего «Локанбарского» виски, а поскольку я старый друг Тамма, он мне ее уступает за 36 шиллингов, себе в прямой убыток.
Он собственноручно записал мой заказ, а потом сказал, что в любое время, если мне понадобятся театральные контрамарки, пусть я ему дам знать, его имя известно во всех театрах Лондона.
Кэрри меня надоумила, что поскольку ее школьная подруга Энни Фуллерс (ныне миссис Джеймс) с мужем на несколько дней приехали из Саттона, будет очень прилично, если мы их пригласим в театр, и не черкну ли я несколько строк мистеру Мертону, насчет контрамарок на четверых – в Итальянскую Оперу, Хеймаркет, Савой или Лицей. С этим я и написал Мертону.
Получил ответ от Мертона: он очень занят, а потому как раз в данный момент не может доставить нам контрамарки в Итальянскую оперу, Королевский Хеймаркет, Савой или Королевский Лицей, но самое лучшее, что сейчас дают в Лондоне, это «Серые Кусты» в Театре Мелодрамы, в Ислингтоне, и он вкладывает контрамарки на четверых, а также счет за виски.
Мистер и миссис Джеймс (мисс Фуллерс, иным словом) зашли слегка подкрепиться, и мы отправились прямиком в Театр Мелодрамы. Сели в автобус, который нас довез до Кингс-кросс, а потом пересели в другой и доехали до таверны «Ангел». Мистер Джеймс всякий раз платил за всех, и слушать не хотел возражений, ссылаясь на то, что я ведь заплатил за театральные билеты и этого вполне довольно.
Мы прибыли к театру, куда как ни странно направлялись, по-видимому, все ехавшие в автобусе, кроме одной старухи с корзиной. Я иду вперед и предъявляю билеты. Билетер их осматривает, кричит:
– Мистер Уиллоули! Что вы на это скажете? – и сует ему мои билеты. Этот господин вертит их в руках и спрашивает:
– Кто вам это дал?
Я отвечаю, с некоторым раздражением:
– Мистер Мертон, разумеется.
Он спрашивает:
– Мертон? Кто таков?
Я отвечаю, не без вызова:
– Вам следовало бы знать, это имя известно во всех театрах Лондона.
Он мне на это:
– Да? Скажите! Но не в нашем. Билеты эти, во‐первых, без всякой даты, и отпечатаны в конторе Свина, давно переменившей владельца.
Я имел с этим джентльменом пренеприятнейшее объяснение, покуда Джеймс, поднявшийся наверх с дамами, не крикнул мне:
– Ну идем же!
Я поднялся вслед за ними, и весьма учтивый служитель шепнул:
– Сюда пожалуйте, четвертая ложа.
Я спросил у Джеймса:
– Боже мой, но как вам это удалось?
И к ужасу моему он ответил:
– Очень просто, я купил билеты.
Это
