же знаете, что эти деньги пошли на то, чтобы выкупить из японского плена русских военных. Векселя по этим ссудам должны быть погашены тоже через десять лет, то есть в 1915 году. Откуда же я возьму сейчас такую гигантскую сумму?!
– Все это мне известно, и я уполномочен сообщить вам, что наши берлинские друзья согласны, в счет уплаты долгов, принять полученные вами векселя Русского Правительства.
– Неужели в случае войны какой-нибудь из немецких банков рассчитывает получить деньги по российским государственным векселям?
– Не беспокойтесь, Арнольд. Мы приняли меры. Векселя будут предъявлены к оплате через наш швейцарский филиал.
– Вы думаете, это будет возможно?
– Конечно! Вот увидите, если разразится война, то Швейцария – страна вечного нейтралитета – станет пристанищем всех крупных капиталов Европы, а возможно, и всего мира.
– Если я вас правильно понял, вы хотите забрать у меня и закладные на царские драгоценности, и правительственные векселя, – унылым голосом резюмировал Борштейн.
– Но зато вы и ваш банк освобождается от обязательств перед иностранными кредиторами, а это, согласитесь, немало, – сказал Краузе. – По-моему, дорогой Арнольд, вы видите ситуацию в слишком уж мрачном свете.
– Вы не оставляете мне выбора…
– Что делать? Не забывайте, что на мне лежит ответственность перед всеми участниками…
Собеседники шли по аллее молча, не глядя друг на друга. Борштейн понимал, что разговор закончен и смысла что-то обсуждать уже не было, а Краузе, как человек действия, сказав все, что считал нужным, размышлял над тем, как бы поделикатнее забрать у Арнольда Карловича бумаги, пока он, чего доброго, не передумал. Впрочем, опасения его были напрасными. Передумать и ослушаться адвоката Борштейн никогда бы не решился, ибо смелости на такой поступок у него явно недоставало.
Все так же молча партнеры миновали открытые настежь ворота и вышли из Летнего сада на набережную.
– Вы надолго в Санкт-Петербурге? – прервал затянувшуюся паузу Борштейн.
– Завтра уезжаю… – ответил Краузе.
– Может быть, останетесь на пару дней? Познакомлю вас со своей семьей…
– Увы, не могу, – покачал головой Краузе. – Десятого апреля пароходом компании «Уайт Стар Лайн» я отплываю в Нью-Йорк, а у меня еще дела в Париже.
– Жаль, – пожал плечами Арнольд Карлович.
– Когда я могу получить от вас закладные и векселя? – спросил адвокат.
– Закладные расписки – вы же знаете – я держу здесь, – Борштейн вытащил из внутреннего кармана свой портсигар и щелкнул потайным замочком, – а векселя – в моем банковском сейфе. Если угодно, я завтра привезу все это куда вы скажете.
– Давайте я заберу у вас закладные сейчас, а векселя – потом. За ними приедет доверенное лицо из Швейцарии, – поспешил предложить Краузе, обрадованный тем, что он относительно
