с берлинским адвокатом как со старым знакомым, но в то же время с некоторым почтением, что для не считающего необходимым церемониться в общении с людьми Арнольда Карловича было совсем уж необычно.
– Как наши дела? – спросил хозяин кабинета.
– Как нельзя лучше, – с самодовольной и одновременно несколько заискивающей улыбкой сообщил Арнольд Карлович. – Мой протеже все-таки отправился в Портсмут, имея в кармане пару приличных аргументов, для того чтобы заключить мир.
– Вы думаете, русской делегации удастся найти общий язык с японцами? – без видимого интереса спросил Краузе.
– Располагая сотней миллионов американских долларов, можно выйти победителем из любой войны, даже вдрызг проигранной, – иронично прищурив один глаз, ответил Борштейн.
– Удивляюсь, как вам удалось уговорить американцев раскошелиться, да еще на такую сумму… – без всякого, впрочем, удивления заметил Краузе.
– Мне и самому пришлось выложить кругленькую сумму, чтобы Россия могла выкупить своих военных из японского плена. Ну да ничего… Я не внакладе, да и американцы тоже.
– Вы полагаете, что эти деньги вернутся?
– О чем вы, Фриц?! – ирония в голосе Борштейна достигла максимума. – Вы не знаете, что такое иметь дело с русскими. Секретные договоры займа… на основании личных договоренностей… Про эти деньги можно забыть!
– Но ведь вы говорили, что займы будут выданы под векселя русского Правительства, которые, если что, можно потом предъявить к оплате.
– Скажу вам между нами, дорогой герр Краузе. Векселя-то выписаны, но кто о них знает?.. Пару человек, один из которых – русский царь… И если кто-то вдруг осмелится предъявить к оплате хоть один из этих векселей, то всплывет подоплека секретных займов и случится большой скандал… А кому это надо? Лично я не рискнул бы пойти на такую авантюру…
– Тогда в чем же профит?
– Похоже, что для американцев мир на Дальнем Востоке стоит гораздо больше, чем те деньги, которые они обещали русским.
– А для вас?
– У меня другой интерес…
– Понятно, – кивнул Краузе. – Вы получите хорошие концессии на строительство железных дорог.
– Что железные дороги? – презрительно скривился Борштейн. – Это так – мелочи. Я получу от царя все что захочу! Тем более что моего старого знакомого Витте, после успешного заключения им мира, ждет хорошая карьера…
– Смотрите, Арнольд, – предостерег Краузе, – монаршая милость, особенно в России, вещь ненадежная, да и успешные карьеры чиновников в этой стране имеют свойство внезапно заканчиваться… Вам ли этого не знать?
– Знаю, конечно, – кивнул Арнольд Карлович, – но я кое-что предпринял… – Борштейн замолчал, а Фриц Краузе впервые за время разговора посмотрел на собеседника с явным интересом, ожидая продолжения. – В
