караульного помещения и высокая крупная фигура в зеленом брезентовом плаще с остроконечным капюшоном, медленно возвращающаяся с обхода к конечной точке маршрута. Наконец, охранник приблизился и, перед тем как толкнуть дверь, откинул капюшон. Аюб даже рассмотрел розовые, то ли от бодрящей погоды, то ли от природного здоровья, щеки и написанное на лице чувство удовлетворения – наверное, потому, что обход закончен. Дощатая дверь распахнулась, и Аюб будто уловил вырвавшийся изнутри запах кофе. На таком расстоянии это было нереально, просто ему очень хотелось глотнуть крепкого, бодрящего напитка, вот и примерещилось… Сейчас этот чоповец[2] просушится, отогреется, съест чего-нибудь и завалится перед телевизором, а ему, гордому воину – один позывной «Граф» чего стоит! – предстоит валяться на сырой земле и мокнуть под льющимися с неба струями. «Ждать у моря погоды», – вспомнилась, кстати, русская поговорка. Действительно, море рядом, только искусственное… Он плотнее завернулся в длинный плащ, который мало помогает в такую хлябь, особенно когда нужно лежать неподвижно.
Граф совсем не похож на чеченца: гладко выбритые щеки, волосы с рыжим отливом, крупноватый, но вполне укладывающийся в российские стандарты нос… Его никогда не останавливают на улицах милицейские патрули – ни здесь, ни даже в Москве, где у постовых безошибочный нюх на гостей с Кавказа… Может, дело в общем облике: у него интеллигентное лицо врача или учителя, небольшая, тщательно ухоженная «шкиперская» бородка, гордая осанка, солидные манеры, да еще очки в тонкой оправе, которые скрывают блеск глубоко посаженных серых, как сталь кинжала, глаз. Как выглядят «графья», в России давно забыли, а вот облик начальства и лиц, к ним приближенных, заучили очень хорошо… И потом, «четырехглазые», как правило, не привлекают внимания: они не ассоциируются с боем, стрельбой, взрывами, а инструктажи о возможной маскировке, в эпоху всеобщего пофигизма, забываются через пять минут, а когда вспоминаются, то оказываются уже бесполезными… Но у Графа очки не для маскировки – ему действительно не хватает диоптрий. Среди людей, которые занимаются такой работой – это большая редкость.
Правда, оптика прицелов, биноклей и дальномеров легко подгоняется под любые глаза и заменяет лишние стекляшки. Вот и сейчас футляр с очками лежит во внутреннем кармане комбеза, а глаза прильнули к окулярам бинокля и видят все, что нужно. И прицел лежащего рядом «Винтореза»[3] тоже отрегулирован под его диоптрии. Но, похоже, сегодня он не понадобится. Начавший стихать дождь вновь усилился. Легкий ветерок бережно шевелит шуршащий ковыль. Даже мокрый, он выдаст подкрадывающегося врага. Смеркается, скоро совсем стемнеет. В окрестных хуторах люди уже укладывают детей спать.
Через дамбу, по однопутной железнодорожной ветке, тепловоз два раза в сутки таскает цистерны с горючим – в сторону Степнянска, и обратно. На случай поломки шандоров[4], на плотине сверху сложены запасные, тут же стоит козловой подъемный кран на рельсах – для их установки. Но замена хотя бы одного запора – дело не пяти минут. Да и не десяти! За это время
Чоповец – сотрудник частного охранного предприятия – ЧОПа.
«Винторез» – бесшумная автоматическая винтовка со снайперским прицелом.
Шандоры – запорные устройства.
